— Вот сейчас стемнеет, тогда самое веселье и начнётся! — уверил нас Край.
— Не каркай! — одёрнул его Хомут. — Дальше идём! И глядите в оба: неподвижного мертвяка в темноте так сразу и не углядишь!
В лесу уже не просто сгустились сумерки, а было попросту ни черта не видать, приходилось уповать на способность учуять заточённого в мёртвую плоть приблудного духа. Но страшно. До одури страшно, чего уж там греха таить.
— Боярин, не шурши! — зло шикнул на меня Хомут. — Чудовище косолапое! Две ноги да обе левые!
Я промолчал, но огрызаться не стал отнюдь не из-за того, что так и не выучился бесшумно передвигаться по джунглям, просто не хотелось лишний раз нарушать тишину. Замер и напряжённо пялился в темноту, благо после перехода в аколиты ночное зрение ещё самую малость улучшилось, и таким уж непроницаемым сгустившийся под деревьями мрак больше не был.
Где-то постреливали, но не у нас. У нас только драные москиты своими драными крылышками звенели, да кто-то сопел надсадно, не иначе — Сквозняк.
Над головой мелькнуло какое-то движение, и все разом вскинули карабины, но тут же расслабились.
— Чёртова мартышка! — тихонько ругнулся Хомут и приказал: — Всё, здесь стоим!
Мы в очередной раз расположились так, чтобы не получилось незаметно приблизиться ни с боков, ни даже зайти с вроде бы безопасного тыла. Тут же раздался шорох и отзвук удара, следом Край пояснил:
— Змея!
Хомут ругнулся и сказал:
— Молодые, вы аккуратней! Смотрите, куда садитесь! Ядовитой погани тут с избытком!
Лично я перво-наперво внимательнейшим образом изучил корявый ствол дерева, к которому привалился, поэтому никак на предупреждение командира не отреагировал, а вот Сквозняк после небольшой возни перебрался на другое место.
— Муравьи, — пояснил он, чем нас нисколько не порадовал.
Муравьи — та ещё пакость. И чего им только не спится?
Вновь пронеслась над головой обезьяна, а следом что-то басовито рвануло в стороне, где выжигал просеку огненный смерч, и тотчас пропали мелькавшие в чащобе отблески.
— Хрен мы такими темпами к утру до места доберёмся, — буркнул один из стрельцов.
— Застрянем в джунглях, ага, — согласился с ним сослуживец.
Оба они были из нового пополнения, и Хомут поспешил их заткнуть:
— Умолкли живо!
И тут же на меня накатило ощущение некоей неправильности — будто бы что-то выломалось из всеобщей гармонии. Ровно призрачной рукой против шерсти провели. Вскинулся, уставился в темень вечернего леса, а миг спустя за деревьями замерцало незримое сияние. Простецам такое не углядеть, ну а я даже аркан узнать успел.
Призрачный череп!
— Тревога! — ещё раньше меня крикнул Сквозняк и поставил магический барьер, принялся накачивать его небесной силой.
Я — замешкался. В первый миг просто не совладал с ядром, а следом вражеское заклинание угодило в щит сослуживца и разметало его, расплескавшись вспышкой холодного сияния. Повеяло лютой стужей, не имевшей ничего общего с обычным морозом, Хомут пальнул из карабина, а миг спустя за деревьями вновь мигнул знакомый отблеск. И тут уж я не сплоховал, позволил выплеснуться из ядра всей энергии разом, крутанул её по оправе, накладывая один приказ за другим, разделил и вышвырнул небесную силу вовне по обоим исходящим меридианам разом, чтобы вновь соединить её в единое целое и сотворить взрывной огненный шар. Примерился и отправил его во вражеского тайнознатца, как следует пришпорив ускорением.
Аркан устремился в цель со скоростью пушечного ядра, но всё же недостаточно быстро и слишком прямолинейно: метнувшаяся наперерез тень перехватила его, и пусть заклинание отшвырнуло мартышку и понеслось дальше, при столкновении оно всё же потеряло стабильность и взорвалось сразу, как только влетело в переплетение ветвей.
Не спалило духолова к чертям собачьим, лишь напугало и заставило упустить контроль над боевыми чарами!
Заготовка призрачного черепа развеялась, но даже порадоваться этому не успел — над головой зашуршала листва, и я без промедления сиганул в сторону. Крупная дохлая обезьяна разминулась со мной на какую-то пядь, сразу извернулась и вновь прыгнула с разинутой в оскале пастью.
Изыди!
В своё время я набил руку на утилизации ходячих мертвецов, так что ударил в мерзкую тварь своей волей и легко вышиб из мёртвого тела заточённого туда приблудного духа. Сбоку взвыл Сквозняк, вихрь сдёрнул с него дохлую мартышку и не просто отбросил в сторону, но тут же нагнал и разорвал на куски. Паренёк отделался глубокой царапиной на щеке, а вот одному из новобранцев не повезло — третья обезьяна всадила клыки во вскинутую в защитном жесте руку и прокусила её до кости.