— Но! — воздел поручик к небу указующий перст. — Рано или поздно из внутренних владений к ним подойдёт подкрепление! Мы не можем позволить себе оказаться между молотом и наковальней, поэтому здесь будет выставлен заслон. К югу — горы, к северу — омут, другой дороги к побережью нет, мимо противнику не проскользнуть!
— А есть хорошие новости? — подал голос кто-то из старослужащих.
Как ни странно, не обошлось и без таковых. И если обещание повышенных премиальных меня тронуло мало, то поставленные роте задачи порадовали несказанно. Командование резонно сочло, что в грядущей мясорубке толку от пластунов будет немного, поэтому на соединение со штурмовавшими позиции златогорцев частями предстояло отправиться лишь основному составу Мёртвой пехоты и туземному пехотному полку при поддержке тайнознатцев и артиллерии, нашу же роту прикрепили к оставленным держать оборону стрельцам.
— Будем следить, чтобы никто в обход не просочился! — подытожил поручик. — На нас только разведка, в столкновения с серьёзными силами противника не ввязываться! Скорее всего сюда погонят сброд из аборигенов, стрельцы и сами им прикурить дадут!
После он подозвал к себе Франта и Седменя, а вместе с ними зачем-то ещё и меня.
— Что, Боярин, снова на переаттестацию проситься будешь? — ухмыльнулся ротный, покручивая ус.
— Есть такое желание, — отчасти даже настороженно подтвердил я, не понимая к чему затеян этот разговор. — Метнусь через омут — одна нога здесь, другая там. За седмицу точно обернуться успею.
Ломать комедию и зубоскалить я взялся исключительно от ясного осознания того простого факта, что никто никуда меня не отпустит. Просто дал выход раздражению — не так в Тегос хотелось, как бесила перспектива неопределённое время плясать под чужую дудку.
— Запросы у тебя, однако! — ухмыльнулся Франт. — Вот это по-нашему, уважаю!
Ротный же тянуть кота за хвост не пожелал и сунул мне серебряный нагрудный знак урядника.
— Держи, Боярин. Не могу сказать, будто заслужил, но ранг есть ранг.
— Благодарю! — отозвался я, безмерно случившимся озадаченный, но сразу собрался с мыслями и уточнил: — А сколько урядникам Мёртвой пехоты в месяц положено?
— Точно так же, как и аколитам — полторы сотни целковых, — с улыбкой объявил ротный. — Ну и за пирамиду вам по окладу накинут. Цени!
Он развернулся и зашагал прочь, Франт поспешил следом, а вот Седмень задержался и наставительно сказал:
— Ты хоть и урядник, но в десятке Хомут главный. Это ясно?
— Предельно, — подтвердил я.
— Проблем с этим не будет?
— С этим — точно нет, — уверил я собеседника, нисколько не покривив душой.
Не с моим опытом в командиры лезть, да и не рассчитывал на это даже. Сквозняк тоже аколит и урядник, но Хомут его в хвост и гриву гоняет. Потому как чин и должность — вещи разные. Слышал, бывает, поручики капитанами командуют, а капитаны майорами.
Другое дело, что выгоды мне от повышения ранга случилось хрен да маленько. Я ж полевой лекарь первого класса! Мне во время боевых действий оклад в две сотни положен! Надбавка за чин сказываться станет, только если в тылу сидеть придётся, а в ближайшее время на это рассчитывать определённо не стоило.
Впрочем, к чёрту! Не всё деньгами измеряется!
Повысили — уже хорошо! Не наказали же!
В лагере началась суета, лагерь стремительно пустел. В воздухе витал пепел, то и дело лёгкие начинал рвать кашель, а глаза беспрестанно слезились, и даже баланда горчила, но я всё равно съел её до последней ложки. И не из принципа, просто и понятия не имел, когда в следующий раз удастся похлебать горячего.
Вернулся из госпитальной палатки Сквозняк — щёку паренька пропахал глубокий уродливый шрам, будто не мартышка оцарапала, а тигр когтем пропахал. Кожу вокруг рубца стянуло, из-за этого уголок рта приподнялся в ухмылке, но Сквозняк оказался всецело доволен жизнью.
— Лепилы говорят, вовремя вы меня к ним приволокли! — пояснил он. — Ещё немного и не откачали бы. С заразой шутки плохи. А шрам — ерунда, мне его за полсотни монет сведут. А сотню отвалю, и следа даже не останется.
Огнич прищурился.
— Вот ты деловой стал! Полсотни туда, сотня сюда!
Сквозняк рассмеялся.
— А чего жмотиться-то? Всё, закончили штаны просиживать! С боевыми мне теперь три сотни в месяц капать станет. И это ещё без премиальных!
Фургонщик задумался.
— Ну да, застряли мы тут надолго, — признал он и пристально уставился на меня.
— Чего опять? — насторожился я.
— Да лицо… — озадаченно протянул Огнич. — Вроде твоё и уже не очень. Будто родным братом подменили.