Увы и ах, аркан зацепил выступающий камень и рванул — уже не снаружи, но ещё и не внутри.
Стрельцы подобрались, но Хомут всё понял по моему лицу и махнул рукой.
— Отбой! — А мне попенял: — Дерьмовый у тебя контроль!
Я даже отбрёхиваться не стал, прекрасно отдавая себе отчёт, что наверняка засадил бы точно в цель обычный огненный шар. Только что с того? Проблемой для засевших внутри тайнознатцев мой бледный пурпур не стал бы совершенно точно. Другое дело — фиолет и чернота!
— Что здесь происходит? — раздался вдруг начальственный голос и все спешно подались в разные стороны.
Никак не отреагировал на появление поручика егерей лишь Хомут. Он даже не потрудился оторвать свою задницу от ранца.
— Я задал вопрос! — выпучил глаза поручик.
Один из сопровождавших его бойцов придержал командира и что-то шепнул на ухо, другой оттёр меня плечом, заставляя отступить с облюбованного места. Нельзя сказать, будто я испугался парочки заросших чёрными бородами аж по самые глаза головорезов, просто проявил благоразумие и не полез на рожон. В конце концов, это не со зла. Работа у человека такая.
Поручик внял совету охранника и не только пригнулся, но и втянул голову в плечи.
— Отвечай! — зло прошипел он на Хомута.
Тот беспечно улыбнулся.
— Проводим разведку боем.
— Отставить! Готовьтесь к штурму!
Урядник горных стрельцов аж с лица спал, а вот Хомут кивнул.
— Всенепременно. Но не так сразу. Мы почти пробили их защиту.
Поручик оглянулся на сопровождавшего его тайнознатца, и лощёный молодой человек в чине урядника, не имевший покуда склонности ни к какому конкретному аспекту, презрительно скривился:
— Да эти бездари тут год провозятся!
Что характерно — продемонстрировать собственные способности зазнайка не предложил, а поручик от него этого не потребовал и вновь насел на Хомута.
— Не обеспечишь поддержку стрельцам, я тебя лично к стенке поставлю!
Похлопывание по кобуре с револьвером вышло красноречивей некуда, но командир нашего десятка лишь рассмеялся.
— Слушай сюда, собака сутулая! — вдруг оскалился он и резко приподнялся. — В задницу свои приказы засунь!
Поручик округлил глаза и порывисто вскинулся, наполнил лёгкие воздухом и… превратился в отличную мишень. Егерь потянулся дёрнуть его обратно, но место и вправду было пристреляно: пуля угодила в пробковый шлем и легко его пробила, на камни повалилось уже безжизненное тело. Заметалось меж скал эхо выстрела.
Телохранители поручика растерянно переглянулись, а тайнознатец-урядник едва не задохнулся от возмущения.
— Ты за это ответишь! — в запале выкрикнул он.
— За что? — спросил Хомут. — За то, что господин поручик по собственной неосторожности подставился под пулю? Так я ему не нянька! Это ваша задача была его от таких неприятностей оберегать!
Молодого человека затрясло, он стиснул кулаки, и тогда я зло усмехнулся.
— Шёл бы ты отсюда, урядник, пока лишнего не наговорил!
Мы оба были аколитами да и в чинах пребывали одинаковых, так что нарваться на взыскание я нисколько не опасался, равно как и не рисковал получить вызов на дуэль. Когда-нибудь после наступления затишья в боях — возможно, сейчас — нет. За такое мигом шкуру спустят.
— Я этого не забуду! — прорычал молодой человек, но только тем дело и ограничилось. Тело унесли, нас оставили в покое.
Урядник горных стрельцов уселся рядом с Хомутом, закурил и сказал:
— Штурмовать-то в любом случае придётся.
Пластун лишь плечами пожал.
— Чему быть, того не миновать, — заявил он, но в итоге штурма так и не случилось.
Пока готовились к нему, а на деле тянули время в ожидании прибытия нового командира, к нам заявился чахоточного вида тайнознатец с глазами цвета полированного гранита. Совсем ещё молодой аспирант с кислым видом огляделся, затем походил вдоль отвесной стены ущелья, то и дело прикладывая к ней ладонь, и отыскал-таки нужное место. Вколотил в него какой-то аркан, и по камню побежала трещина. Все испуганно попятились, но лёгкий треск моментально стих, обвала не случилось.
— И это всё? — недоумённо нахмурился Сквозняк. — Ерунда какая-то…
Тут-то от нависавшего над укреплением златогорцев утёса и отломилась изрядных размеров скала. Громыхнуло, дрогнула под ногами земля, и нас качнуло, посыпались по крутым склонам камни, на затылке невесть с чего зашевелились волосы.