Пришлось исполнять.
— Ты как это сделал? — спросил я Огнича, с рук которого продолжали время от времени срываться едва заметные при дневном свете искорки.
Тот пожал плечами.
— Да чуток аспект огненного репья сместил. Искристости добавил, ага. И ты видал, как шибануло?
— Лихо, — признал я. — Сильнее, чем ты обычно бьёшь.
— Именно!
Вновь рыкнул урядник, и мы сосредоточились на чистке карабинов, а чуть позже к нам присоединился и задумчивый, не сказать — озадаченный Дарьян. Приставать к нему с расспросами не стали. Захочет — сам расскажет, чего ему Клюв насоветовал. Ну а нет, так — нет. Не очень-то и хотелось.
Глава 3
Дохлый попугай прилетел, когда солнце уже начало понемногу клониться к закату.
Успевший не только опустошить фляжку, но и протрезветь, а потому хмурый и злой Клюв вытянул руку, и птица опустилась на его предплечье — долго на нём не просидела и почти сразу вновь взмыла в небо.
— Полчаса на сборы! — хрипло объявил духолов, но какие там сборы?
В приготовлениях не было никакой нужды — всего-то и оставалось, что спустить вниз раненых, а с этим торопиться не стоило.
После Клюв подошёл к Дарьяну, встал напротив и мрачно глянул сверху вниз.
— Ну и? Надумал чего?
Книжник поднялся, враз став выше духолова на голову, и кивнул.
— Надумал! По рукам!
Клюв с довольной улыбкой повернулся к чернокожей ведьме.
— Кукла! — крикнул он. — Мальчик дозрел! Треть моя!
Та фыркнула и подошла, невесть откуда выудила костяную иглу самое меньшее в пядь длиной.
— Руку! — потребовала она у чуток подавшегося назад Дарьяна.
Седмень разом всполошился.
— Отставить! — скомандовал он. — Вы что ещё удумали?
Клюв небрежно от него отмахнулся.
— Не лезь! Просто аргумент на второе колено навесим.
— А это обязательно прямо сейчас делать? — засомневался урядник, с нескрываемым подозрением глядя на зловещую иглу в руке ведьмы. — Не скопытится он?
— Не скопытится! — отрезала Кукла. — А если даже скопытится — уж лучше сейчас, чем в бою и насовсем!
Дарьяна это заявление нисколько не воодушевило, и он сделал ещё один шажок назад, но чернокожая ведьма вмиг оказалась рядом, ухватила его за руку и одним уверенным движением воткнула иглу в вену, а после ещё и загнала её под кожу на всю длину. Книжник даже не дёрнулся — как стоял, так навзничь и завалился. Костей бы не собрал, не подхвати под руки предусмотрительно вставший у него за спиной Клюв.
— Вот вы черти! — только и ругнулся урядник, когда Дарьян затрясся в судорогах, а из уголка его рта потекла тоненькая струйка слюны.
Кукла ушла, Клюв махнул рукой.
— Да очухается до подхода наших, не сомневайся даже!
Седмень покачал головой и спросил:
— Что хоть за аргумент вы ему втюхали?
— Хороший аргумент! — рассмеялся духолов. — Такой, что воедино дух, кости, плоть и кровь свяжет! Для него — лучше не придумаешь. Ни в одной школе ничего подобного не продадут!
— Ясно дело, не продадут! Учеников, чай, не на помойке находят!
— Что б ты ещё понимал! — огрызнулся Клюв.
Дарьяна начало крутить, но только мы с Огничем подошли, и духолов предупредил:
— Не трогайте его! Сам справится!
Ну мы вмешиваться и не стали. Разве что Огнич поскрёб затылок и полюбопытствовал:
— Да как же это: аргумент — иглой? Их же в алхимические пилюли помещают!
Клюв фыркнул.
— Вместилище значения не имеет! Можно даже и вовсе без него обойтись.
Я припомнил обстоятельства, при которых ко мне прикипела малая печать воздаяния, и всё же уточнил:
— Это как?
— А чего непонятного? — скривился духолов. — Можно по обоюдному согласию, а можно и без оного обойтись. Всякое случается.
Вернувшийся к пирамиде попугай заложил над нами круг, Клюв на миг зажмурился и объявил:
— Пять минут!
— Ты же говорил — полчаса! — напомнил урядник.
— Разведка вперёд выдвинулась.
Но — нет, прискакал к пирамиде не конный разъезд, а наш ротный и седой капитан из штаба; их сопровождали десяток верховых стрельцов и полдюжины тайнознатцев. Седмень велел всем ждать команды, а сам поспешил вниз в сопровождении старшего из ревнителей солнца.
— Отдохнули, называется! — вздохнул Огнич и кивком указал на книжника: — Замучаемся его по лестнице спускать.
— Да прям! — рассмеялся я. — Вот поднимать его было — это да. Чуть не надорвался.
— Спускаться всегда сложнее, — заупрямился фургонщик, и мы бы точно побились об заклад, не очнись Дарьян до команды отправляться в путь.
Какое-то время он молча сидел, зажимая ладонями виски, затем влил в себя всю остававшуюся во фляжке воду и с шумом перевёл дух.