— Это мой дедушка, — не моргнув глазом, ответил Тика. — Погиб на дирижабле «Зефир». Но фотокамера уцелела. Совсем содержимым.
— Включая фотографию белорусского мутанта-убийцы Кеннеди, — хмыкнул Леонтий. — Ладно, это всё к делу не относится. Как и то, что в кармане у меня всего лишь курительная трубка. Могу показать. Разумеется, очень медленно, так, чтобы никто не заподозрил меня в дурных намерениях.
— Просто вынь руку из кармана, — нахмурился Петрович. — Нечего людей провоцировать.
— Да пожалуйста! — отозвался Леонтий, действительно, очень медленно вынимая руку из кармана и поднимая её над головой, точно сдающийся в плен солдат.
Пустую.
— Тика, меня глючит, или он поднял ТРИ руки? — оглушительным шёпотом поинтересовался Семён.
— Обе, — бросив короткий взгляд на Леонтия, ответил Тика. — Или нет… — неуверенно произнёс он, внимательно оглядывая одинокую фигуру Леонтия, стоявшего на некотором отдалении от всей собравшейся компании. — Петрович, ты вроде самый трезвый сегодня. Сколько рук он поднял?
— У видеокамеры спроси, — процедил Петрович. — По мне — так не меньше пяти.
— А на чём же он стоит? — удивился Семён, также приглядываясь к Леонтию.
Наклонился, вытянул и странно изогнул шею, точно удивлённый гусь. Посмотрел на Леонтия правым глазом, потом прикрыл его, повернул голову и посмотрел левым.
С тем же успехом.
После чего отвернулся и отошёл на несколько шагов в сторону, старательно стараясь избегать смотреть в сторону Леонтия.
— Можно, я не буду его трогать? — осторожно поинтересовался он в пространство.
— Мне бы это было неприятно, — усмехнувшись, ответил Леонтий. — Была бы на твоём месте красивая девушка, желательно брунетка… У неё точно не возникло бы подобных вопросов… наверное, — поправился он.
Руки он продолжал держать поднятыми вверх. Так, что сразу было видно — руки высоко подняты, у всех на виду, и в них ничего нет.
Вот только почему всем навязчиво кажется, что их больше чем две?
Причём подняты все.
Нагло так…
— Опусти руки, не на фронте, — скомандовал Петрович, желая прекратить этот непонятный балаган.
В первую очередь для себя.
В самом деле, сложно говорить с тем, у кого на первый взгляд не меньше трёх рук. А если присмотреться…
Петрович присматриваться не хотел. Просто потому, что это было неприятно. Глаза начинали болеть и пузыриться, а мозг, не в силах выдержать подобное психическое давление, стремился спрятаться в каком-то укромном уголке. Желательно — подальше от черепа…
— Леонтий… Лёня, — если будет позволено называть тебя так, — с чувством произнёс Семён. — Можно ты не будешь издеваться? Прими нормальный человеческий вид, а? Просто ради приличия… Глядеть на тебя больно… Того и гляди, подумаешь, что неделю не просыхал.
— Кто именно? — фыркнул Тика.
— Можно, я промолчу? — скромно произнёс Леонтий, пронзительно глядя на Сеню.
— Да делай что хочешь, — неприязненно фыркнул Петрович. — Короче, ты согласен на отсрочку с заменой исполняющего?
— Согласен, — кивнул Леонтий. — Неделю, говоришь?
— Может и меньше, но на всякий случай пусть будет неделя. Чтобы потом никаких посторонних вопросов больше не возникало.
— Да какие вопросы? Всё предельно просто — или Витёк расстаётся со своей «целикой», или я всё-таки вижу уложенные часы. Можно даже без повторного укладывания всех остальных приборов.
— И расстаёшься со своим мустангом, — добавил Тика.
— Спор есть спор, — кивнул Леонтий. — Разумеется, расстанусь. Если всё будет так как говоришь. Всё, я вам больше не нужен?
— Снайпер тебя слышит, — хмыкнул Тика. — Ты поосторожнее с такими высказываниями.
— Я всегда осторожен. Так что, до следующего вторника? Только ради бога, не тащите с собой оружие. Поранится ещё кто-то невзначай.
— Насчёт встречи я тебе позвоню, — проговорил Петрович. — Где-то в районе субботы-воскресенья. Тогда и договоримся точно.
— Принято.
Леонтий развернулся на месте и, не прощаясь, пошёл к машине.
Собравшиеся проводили его долгим мрачным взглядом.
Когда бледный мустанг скрылся за поворотом, Витёк повернулся к Петровичу.
— Ты серьёзно? — поинтересовался он. — Знаешь, как решить проблему?
— Возможно, — кривовато улыбнулся Петрович. — Есть тут одно соображение… Не знаю, как оно ему понравится, но условиям спора вроде бы отвечает. Только мне понадобится твоя помощь.
— Какие вопросы? — отозвался Витёк. — Всё что попросишь — в разумных пределах конечно.