Основанием для ареста послужило подозрение об участии А. И. Берга в «антисоветском военном заговоре». Именно это дело сейчас называют «делом Тухачевского». К 25 декабря 1937 года уже были получены показания ранее «арестованных участников заговора» — Ростовцева, Стржалковского, Суворова, Бабановского, Смирнова[46]. Срочно допрашивали Леонова[47] и Гриненко-Иванова[48], арестованного вслед за Бергом 28 декабря (протокол допроса датирован уже 1938 годом).
Всего против Берга обнаружены свидетельства в семи протоколах допроса. В каждом упоминалось его имя, иногда он назывался первым, то есть наиболее активным «заговорщиком», еще находящимся на свободе.
Из протокола допроса Николая Павловича Суворова от 12 ноября 1937 года: «В последующих разговорах с Ростовцевым Н. Е. я узнал, что в состав антисоветского военного заговора вовлечены и проводят контрреволюционную деятельность следующие лица:
Начальник Научно-исследовательского морского института связи Берг Аксель Иванович, бывший морской офицер… Вредительская работа Берга А. И. сводилась к тому, что он расширял работу отделов НИМИСа по созданию максимально большого числа образцов связи и специальной аппаратуры, создавая этим впечатление интенсивной работы института, но не доводя образцов до полной законченности и окончательных испытаний для возможности их передачи на вооружение флота»[49].
Из протокола допроса Николая Евгеньевича Ростовцева, уполномоченного Управления вооружения УМС, инженера-флагмана 3-го ранга, от 25–29 ноября 1937 года:
«Берг Аксель Иванович завербован в контрреволюционную вредительскую организацию Леоновым, что мне было сообщено Леоновым в его служебном кабинете в Москве. Характер вредительства должен был Бергом осуществляться по следующим направлениям:
Задерживать составление системы радиовооружения флота и согласование этой системы с тактическими заданиями, которые должны к ней предъявляться для боевого ее использования.
Расширять работу отделов НИМИСа по созданию максимально большого числа образцов средств связи и специальной аппаратуры, создавая этим впечатление интенсивной работы института, не доводя, однако, образцов до полной законченности и окончательных испытаний для возможности их передачи на вооружение флота…»[50]
Читатель может сравнить два показания: тексты совпадают, будто написаны под диктовку; можно полагать, что родились они в одной голове…
Из протокола допроса арестованного Павла Карловича Стржалковского от 13 декабря 1937 года:
«Леонов сообщил мне о существовании антисоветского военного заговора в РККА, возглавляемого Тухачевским, куда входил и он, и что в УМС, под руководством Орлова[51] — бывшего наморси[52], ведется соответствующая подрывная работа, и предложил мне контактировать с ним во вредительской деятельности.
Вопрос. Кого из участников антисоветского военного заговора назвал вам Леонов?
Ответ: От Леонова мне известно, что участниками антисоветского военного заговора являются: Орлов — бывший начальник морских сил РККА; Панцержанский[53] — бывший начальник отдела боевой подготовки УМС; Берг — начальник Морского института связи в Ленинграде, Крупский[54] — начальник отделения связи в Военно-морской академии.
…Берг — начальник НИМИСа, по заданию Леонова осуществлял вредительскую деятельность, как сам лично, так и через своих помощников, начальников отделов Рейтера[55] Шварцберга[56] и Бабановского, по линии: торможения проведения новой системы вооружения, с целью срыва подачи ее флоту, насаждения многообъектности аппаратур спецтехники, разрабатываемых ими самими и по их инициативе (Берг, Шварцберг)…»[57]
Из протокола допроса Анатолия Ивановича Бабановского, уроженца Польши, бывшего члена ВКП(б), исключенного за контрреволюционную агитацию, бывшего начальника одиннадцатой лаборатории НИМИСа, от 22 декабря 1937 года:
«Вопрос: Когда и кем вы были вовлечены в антисоветский военный заговор?
Ответ: В антисоветский военный заговор я был вовлечен начальником Научно-исследовательского морского института связи Бергом Акселем Ивановичем в 1936 г., в его служебном кабинете в здании Адмиралтейства, г. Ленинград.
46
С.
47
48
51
53
54
55
56