— Дочь! Ульяна! Открой! Зачем ты закрылась?
— Пап, я сейчас выйду! Не переживай! Все нормально, — пытаюсь говорить максимально ровно. Умываюсь холодной водой. Мне нельзя раскисать. Если я расклеюсь, то получится, что все было зря... Зря папа не щадил себя. Зря пострадал этот парень. Еще раз умываюсь и выхожу из комнаты.
— Доченька, — снова обращается ко мне папа. — Прекрати себя винить. Ты ни в чем не виновата!
— Виновата! Пап! Все это случилось из-за меня!
— Дочь! Ты то здесь причем? Не выдумывай! То, что произошло уже не исправить. Я буду разбираться с этой проблемой. А ты готовься, занимайся. Гони от себя все негативные мысли. Ты спортсменка, ты не имеешь права терять над собой контроль. Соберись!
— Хорошо... Ты сегодня дома?
— Да, меня временно отстранили от работы. В три у меня встреча с юристом. Поезжай на тренировку, а я попытаюсь немного поспать.
Целую папину колючую щеку. Обнимаю его крепко.
— Беги! Беги! — подгоняет он меня шепотом.
Иду в свою комнату. Переодеваюсь и собираю сумку. Через полтора часа у меня индивидуальная тренировка. А это значит, что мой главный антидепрессант, поможет мне сегодня справиться со всем.
***
— Ульянка, прости! Ничего не получилось! Я пыталась договориться с начальством. Показывала им твои выступления. Они, конечно же, были поражены твоей физической формой, но в работе отказали.
— Спасибо, Маш! Ничего страшного, найду что-нибудь другое. Действительно, какой из меня фитнес тренер? Да и кому нужен работник на пару часов. Этого следовало ожидать...
— Может, попробуешь с Олеговной поговорить. Неужели она не возьмет тебя инструктором?
— Не знаю, Маш. Скорее всего, возьмет. Но я боюсь, что она заберет у кого-нибудь работу и отдаст ее мне. Я не могу поступать так с ребятами…
— Знаешь, что, дорогая! Ты слишком много думаешь о других!
— Может быть и так... Ладно, я уже пришла.
Прощаюсь с Машей и отключаю телефон. Не переодевшись, направляюсь сразу в денник.
— Кость, не седлай его! — останавливаю конюха в тот момент, когда он начинает укладывать вальтрап на спину Акселю.
— Я хотел тебе помочь.
— Костик! Я сама… Спасибо!
Забираю Акселя и увожу его на пустой манеж. Никто не должен нам мешать ближайшие два часа. Нам не нужны ни седло, ни уздечка, ни железо. Для того, чтобы мы чувствовали друг друга, нам достаточно нас самих. Заскакиваю на него, а потом укладываюсь вдоль его спины. Когда мы общаемся таким образом, он сам знает, насколько мягким должен быть его галоп. И когда он будет полностью экипирован, он так же сам подберет необходимую амплитуду аллюра. Температура тела лошади выше нормальной температуры человека, поэтому для того, чтобы разогреть мышцы, мне достаточно просто полежать на скачущем Акселе.
Он скачет по кругу. Его галоп спокоен и точен. Мне кажется, взаимодействуя с ним таким образом, я могла бы уйти в нирвану. Пожалуйста, пусть только никто не появляется здесь в ближайшее время. По моим щекам текут слезы, такие же горячие, как тело Акселя. Капают на его поседевшую гриву. Я не готова сейчас работать на публику...
8
Десять лет назад
— Здесь нет такой лошади, которая могла бы тебя на себе увезти, — с усмешкой говорит худая высокая девочка. Рядом с ней два мальчика. Один выглядит младше, другой, скорей всего, ее ровесник.
— Диана! Прекрати! — одергивает ее младший мальчишка.
— Кирилл! Да ты только посмотри на ее щеки. Какие ей лошади! Она сама, как настоящая кобыла, — не перестает глумиться надо мной девчонка.
Папа разговаривает с директором немного в стороне. А я просто стою и смотрю на лошадей. Они пасутся в большом загоне. Добрая девушка, которая привела меня сюда, назвала его левадой.
— Что вам от меня нужно!? Я вас не трогала, и вы меня не трогайте! — отвечаю им. И снова направляю свой взгляд в сторону красивой серой лошади в черных пятнышках. Такой масти я еще не видела. Почему-то в станице почти все лошади были гнедыми либо вороными.
— Ой! Да она еще и разговаривать умеет! — не унимается девчонка. — Туда можешь даже не смотреть, — взглядом указывает она в загон. — Тебя только тяжеловоз увезет. А у нас таких нет! — хохочет она. Старший мальчик хмыкает. Только малыш остается серьезным. Он отделяется от них и подходит ко мне.
— Тебе понравился Аксель — спрашивает мальчишка, забравшись на первую перекладину ограды.
— Его зовут Аксель?