***
— Пап! А книги? Ты опять? — копаюсь в пакете, который вручил мне папа, и понимаю, что то, что я ждала больше всего, он снова не привез.
— Ульяша! Ну какие книги? Зимой будешь читать! Дочь. Пойдем сегодня на речку?
— Сам иди на свою речку, — бормочу я и ухожу в дальнюю комнату.
— Сережа! Я не знаю, что с ней делать! — бабушка прикрывает дверь в комнату, в которой я уже завалилась на диван. Можно подумать так, я ничего не услышу. Голосом моей бабушки можно озвучивать сигналы тревоги. У нее отлично выйдет и пожарная, и химическая, и радиационная. А вообще, думаю, она легко могла бы стать какой-нибудь оперной певицей. Вечерами, бывает, как затянет песню, ей соседи с края улицы подпевают. Не удивительно, что дед Петя немого глуховат.
— Антонина Федоровна! Ну что вы от меня хотите? У нее все есть! Для кого я вкалываю на двух работах? А ей не нужно ничего!
— Мать ей нужна… Сережа, — немного потише обычного говорит бабушка.
— Не начинайте.
— Сергей! Думаешь, мне легко это говорить? Четыре года уже, как нет Ольги! Четыре года ты один!
— Я не один. У меня есть дочка.
— Да как же ты не понимаешь? Девочке необходимо общение с женщиной. Сейчас ей только десять, — бабушка снова пытается говорить тише. — Через год-другой ты ей будешь о женских делах рассказывать?
— Вы расскажите.
— Сережа. Посмотри на нее. Что это за одежда такая? В мешке из-под картошки и то была бы краше. Со спины не поймешь, то ли девчонка, то ли мальчишка. И не стриги ты ее, ради Бога, под пацана больше!
— Да кто ж ее стрижет? Она сама!
— В первый раз сама. А потом?
***
Четыре года назад
Две тугие косички с бантами на концах доходят даже в заплетенном состоянии мне почти до попы. Белая блузка с кружевным воротничком, юбка в складочку, ажурные гольфы с бантиками по бокам и блестящие лаковые туфельки. Я кручусь перед зеркалом, а мама с улыбкой наблюдает за мной.
— Ульяша! Какая же ты у меня красавица, — говорит она, поправляя мне юбочку.
— Мам! А ничего, что я буду самой маленькой в классе? Надо мной не будут смеяться?
— Ну и что, что маленькая! Маленькая да удаленькая!
В первый класс я пошла немного раньше времени. Шесть лет мне исполнилось только в июне, и по правилам в школу я должна была пойти на следующий год. Но поскольку я была хорошо подготовлена. А моя мама была учительницей. В школу меня взяли в сентябре того года. Правда, проучилась я в ней только чуть больше двух недель.
***
— Антонина Федоровна. Давайте не будем. Сколько можно поднимать эту тему? Я и сам все вижу. И все понимаю.
Бабушка тяжело вздыхает:
— Может, в спорт ее отдашь? Ну должно же у ребенка быть хоть какое-нибудь занятие.
— Да какой спорт? Вы не видите, что она совершенно неспортивная?
— Чего это она неспортивная? То, что кость у нее широкая. Так это ничего удивительного. Есть в кого! На меня посмотри! Ольгу вспомни! Она и не будет у нас Дюймовочкой. А вот физические нагрузки ей необходимы. Только и знает в телефон таращиться да в книжку. Мы с ней вчера кукурузу пололи, так она рухнула потом чуть не замертво. Даже ужинать не стала. В семь часов как свалилась, так и не просыпалась до раннего утра. Петро ее рано, конечно, разбудил. На пруд они ходили. Так она еле ноги теперь тягает. Нельзя так! Ребенок должен быть активным! Вон цыганчата обнесли мне вишню за пару минут. Налетели, как саранча, и испарились в неизвестном направлении, будто бы их и не было. А наша ходит еле-еле. Избаловал ты ее: компьютер, планшет, телефон. Лучше бы ты ей собаку купил. А еще лучше в приюте бы взяли!
— Так не хочет она собаку!
— Захотела бы! Не каждая мамка и дитя хочет. А как появляется! И любовь откуда-то берется, и ответственность за чадо. Не у всех, конечно, но в основном. Сережа, заведи ей щенка. Может, ухаживая за ним, она хоть немного отвлечется. Телефон или книжка! Мне кажется, она живет в какой-то другой реальности. Зрение ей, кстати, нужно проверить, когда читает, щурится. Я уже не раз замечала.
— Я и сам обращал внимание. К новому учебному году решим эту проблему.
Еще чего не хватало! Мало меня дразнят! Осталось очки только надеть. Ни за что я не буду их носить. Хватит с меня скобок на зубах!
— Она же нелюдимая совсем, — продолжает бабушка. — Ни друга, ни подружки. Здесь столько ребятни по улице бегает. Она за месяц ни с одним познакомиться не решилась. Говорит, что не хочет. Да только вижу же по глазам. Обманывает…
3
— Бабушка! Пожалуйста, сходи сама! Что я буду там делать?