— Одевайся, я сказала!
— Ба! Я устала.
— Ульяна! Я десять раз повторять не буду. Если я иду, значит, и ты идешь со мной.
Ну что она за деспот? Я эти ее казачьи песни с утра до ночи слушаю. Все! Это было в последний раз. Ни за что, больше так надолго к ней не поеду. Я бы вернулась с папой еще в прошлое воскресенье. Но он заявил, что еще минимум неделю наша квартира будет непригодна для жизни. Папа сказал, что делает ремонт в моей комнате. Вот кто его просил? Какая мне разница, какие там обои будут — в цветочек или в полоску. Мне совершенно все равно. Для меня ничего не поменяется...
— Уля! Я кому говорю! — бабушка уже надела свой нарядный халат и собрала волосы в тугой пучок на затылке.
Иду к себе в комнату возмущенно поглядывая на бабушку Тоню. Ей шестьдесят два. Волосы давно побелила седина. Но она красит их в черный цвет и продолжает носить шевелюру почти да пояса. Бабушка Тоня всегда убирает волосы очень гладко и аккуратно. Не знаю, как ей это удается. Я никогда не видела ее взлохмаченной или растрепанной. Бабушка постоянно в движении, все время работает. Крутится, как белка в колесе. При этом у нее такая осанка, будто бы она крепостными повелевает, а не полет грядки и руками драит пол. Возраст не мешает бабушке быть статной и довольно красивой. Мне кажется, она вообще не меняется. А может, я сама живу на этом свете еще не так долго, чтобы судить об этом.
Надеваю свой широкий спортивный костюм. Сейчас начну выслушивать.
— А ну-ка сними это! Немедленно!
Ну вот. Даже раньше, чем я ожидала.
— Бабушка! Или я пойду так, или не пойду вообще!
— Да что за дивчина такая! Снимай, говорю. Ты девочка! Учись выглядеть уже как девочка. Погоди! Сейчас я тебе платье принесу, — бабушка скрывается в соседней комнате.
— Какое еще платье?
— Которое я тебе на Восьмое марта дарила. Ты ж его так и не забрала, бессовестная. Бабка старалась, выбирала. А она сунула его в комод подальше…
Только не это. Ну не ношу я платья! Неужели она не видит, как по-уродски я в них выгляжу. Не просто же так, в классе меня зовут Бочка. На самом деле я понимаю, что не настолько я и толстая. Бабушка вон говорит, что я просто в теле. Но эта кличка прицепилась ко мне во втором классе. И приклеилась намертво.
***
Двумя годами ранее
— Пап! Ирина Михайловна сказала, что на линейку нужно прийти в парадной форме, — замолкаю. Не знаю, как сказать, что я выросла из этой одежды.
— Ну — вопросительно смотрит на меня папа поверх очков, оторвавшись от пайки своих микросхем. — Постирать нужно? Давай быстренько ее сюда. Ночи сейчас теплые, к утру высохнет.
— Нет! Она мне маленькая!
— Совсем маленькая? Чего же ты молчала? Купили бы другую. Когда ж теперь мы это успеем. Ночь на дворе. А ну-ка примеряй, посмотрим.
Оказалось, что юбку можно слегка расширить. Талия в ней регулируется резиночками на пуговицах. А вот с блузкой проблема. Она на мне просто не сходится.
— Да ты ж моя булочка, — тепло улыбаясь, говорит папа. — Не расстраивайся. Сейчас мы что-нибудь придумаем.
Папа направляется на поиски швейных принадлежностей. В дверь звонят.
— Ульяша, открой! Это, наверное, бабушка Рая. Я еще час назад почуял запах жареных пирожков из ее квартиры.
Так и есть на пороге стоит соседка с тарелкой пирожков, накрытых полотенцем.
— Здравствуй, Ульяша! Вы уже ужинали? А что это на тебе — соседка рассматривает меня сквозь толстые линзы очков.
У нас очень добрая соседка. Она мне напоминает сову из Винни-Пуха. В прошлом бабушка Рая — учитель русского языка и литературы. Правда, она давно на пенсии. Почти весь позапрошлый год я провела у нее в квартире. Баба Рая присматривала за мной, пока папа был на работе. Мы переехали сюда почти сразу после гибели мамы. Поэтому бабушка Рая старается нам всячески помогать, и, видимо, ее пирожки, которыми она кормит нас регулярно, сделали свое дело.
— О! Милая. Здесь нужно поработать иголкой...
Папа выходит из комнаты. В руках у него коробка с нитками и иглами.
— Выросла, — кивает бабушка на меня, глядя на папу.
— Да вот… Недоглядел.
— Ничего, Ульяшка, сейчас мы попробуем что-нибудь с этим сделать. Снимай! — бабушка Рая моментально спарывает пуговицы. И начинает ловко орудовать иглой. — Сейчас мы их немного пересадим. А ты смотри и учись. Я первую пуговицу пришью, а ты остальные. Баба Рая поправляет очки на переносице. — Ой! Уля. Я же газ не отключила! У меня там последние пироги еще на сковороде! — бабушка подскакивает с места и бежит в свою квартиру, оставив меня наедине с блузкой и пуговицами, которые мне самой предстоит теперь пришить. — Сережа! — слышу крик соседки. Папа выбегает из своей комнаты на ее голос, а мне становится не по себе.