Сохранились известия, что в то же самое время аксумиты проникают в Нубию. На рубеже III–IV вв. появился роман Гелиодора «Эфиопика». Историческим фоном романа служат события времен персидского господства в Египте, о которых Гелиодор вычитал у Геродота. Мероитское царство предстает на вершине своего могущества, давно отошедшего в прошлое ко времени Гелиодора. Посольства различных южных народов приносят подарки и поздравления мероитскому царю. «И вот, когда прошли перед глазами почти все послы, причем царь вознаграждал каждого равноценными дарами, а очень многих еще и более ценными, последними предстали перед ним послы авксиомитов (аксумитов), которые не должны были платить дани, но всегда были друзьями и союзниками царя. Выражая свое благорасположение по поводу одержанных успехов, они также доставили подарки. Среди прочего всего было там некое животное странного вида и удивительного строения тела…»[111] (следует подробное описание жирафа).
Обращает на себя внимание сходство описания триумфа и приема посольств у Гелиодора и соответствующих мест у Флавия Вописка. Если не считать кавказских пародов, персов, бактров и сарацинов, то у Гелиодора перечислены все посольства восточных народов, участвовавшие в триумфе Аврелиана (считая и тех, о которых говорится, что они «чтили его почти как воплощенного бога»): серы, счастливые арабы, блеммии, аксумиты; отсутствуют лишь «индийские народы», должно быть, просто по упущению романиста, но они заменены троглодитами. Вряд ли это сходство является случайным. Гелиодор был младшим современником Аврелиана и несомненно слышал о его триумфе.
Интерес представляет сообщение Гелиодора о дружбе и союзе между Аксумом и Мероэ в конце III в., как раз накануне аксумских походов в Мероэ и присоединения Нубии к Аксумскому царству.
В то время Мероитское царство находилось на последней стадии упадка.
К 254 г. относится последнее упоминание о мероитском царе Текеридамани. После него царствовали еще шесть царей, имена которых точно не установлены[112]. Около 300 г. Мероэ был заброшен. Последним письменным памятником, найденным в городе, является каменная стела с победной надписью (на греческом языке) неизвестного аксумского царя[113]. Автор или герой надписи именует себя «царем аксумитов и омеритов (хымьяритов)»; следовательно, этот неизвестный аксумский царь номинально властвовал над Южной Аравией. Хымьяриты олицетворяют все южноаравийское население, что свидетельствует в пользу относительно поздней датировки надписи: конец III — начало IV в. Отдельные сохранившиеся в ней слова говорят о победах аксумитов, о захвате добычи, о разорении страны (речь шла, несомненно, о Мероитском царстве), о разрушении домов или храмов, наконец, о покорности жителей, принесших дань и признавших власть аксумского царя. По-видимому, Мероитское царство уже не могло оправиться от разгрома[114].
Надпись из Мероэ пытались приписать Эзане, но это невероятно: титул автора надписи отличается от пышного титула Эзаны. Ее воздвиг один из предшественников этого царя, может быть, его отец Элла-Амида, от которого он получил в наследство титул царя не только Аксума и Хымьяра, но и Касу, или Мероэ.
Кроме этой надписи в Мероэ найдены еще две, составленные архаичным эфиопским шрифтом на языке геэз; до сих пор эти надписи полностью не расшифрованы[115]. Они нанесены на внешние стены храма Т в Каве и пирамиды А-19. Это свидетельствует (как и язык, шрифт, содержание надписей) об их «низовом» и «завоевательском» происхождении. Остается неясным, были ли они оставлены воинами автора греческой надписи или воинами Эзаны (см. ниже).
Гипотеза о воцарении в Аксуме Шамира Йухар'ыша (II или III?) логически продолжает взгляд на Элла-Амиду и Эзану как на потомков Шамира[116]. Древес полагает, что самое имя — Элла-Амида — южноарабское; оно действительно встречается в сабейских надписях в форме 'L'МD в СIН, 29 и необычно для языка геэз. Другое доказательство сабейского происхождения Эзаны Древес видит в том, что его ранняя надпись и один из эфиопских текстов билингвы написаны хымьяритским алфавитом[117]. Эти доказательства не представляются убедительными: они могут найти совсем иное объяснение. Ведь греческий язык аксумских надписей отнюдь не свидетельствует об эллинистическом происхождении аксумских царей, а сабейский характер имени Элла-Амиды (или Але-Амиды) еще требуется доказать.
К концу описанного периода в Аксумское царство действительно или номинально входили все основные страны, подчиненные ему позднее, в IV–VI вв. Аксум вышел на арену мировой политики; это становится очевидным в царствование Эзаны.
115