– Понимаете, – сказал мне Тайманов, – мы с Псахисом пошли на такие осложнения, предвидеть последствия которых было невозможно.
Когда я передал Псахису точку зрения его старшего коллеги, он заговорщически подмигнул мне:
– А я предвидел!
Таким самоуверенным можно быть только в молодые годы и когда чувствуешь в себе исполинскую силу. Может быть, Псахис действительно что-то знал о себе, чего не знали о нем другие? По беззаботности натуры, по легкости игры, по склонности к приключениям на доске Псахис напоминал мне молодого Таля. Чемпионом страны он стал на год позже, в двадцать два, но взлетел еще более стремительно – не со второй, с первой попытки. Не исключаю, что беззаботность Псахиса во многом наигранная: он упорно работает над шахматами и в этом похож, в частности, на Артура Юсупова, хотя нет, наверное, двух шахматистов, так не похожих один на другого по манере держаться во время игры.
Юсупова (вторая доска молодежной сборной) зрители видели сидящим в характерной юсуповской позе: руки обхватили голову, глаза неотрывно устремлены на доску. Время от времени он прихлебывает свой неизменный напиток – крепкий чай. Юсупов – сама целеустремленность, собранность, упорство, трудолюбие. В сочетании с несомненным дарованием это все очень важные черты творческой натуры. По отдельности их не хватало даже иным чемпионам мира.
В своей спортивной неистовости Юсупов взваливает на себя иногда непосильную ношу. Так это было, например, при доигрывании пяти (!) отложенных партий перед последним туром 48-го чемпионата страны, где чуть ли не в каждой партии Юсупов старался получать от позиции больше, чем она могла дать, и в итоге пострадал. (Пройдет несколько лет, и Юсупов, добившись недостающей ему пока гармонии, заслуженно попадет в финал претендентов на мировое первенство).
Несколько таинственным остается для меня облик Сергея Долматова. Он красив, черты лица тонкие, взгляд горделивый, но все укрыто маской нарочитой сдержанности, кажущегося безразличия к происходящему вокруг. Не нужно быть проницательным психологом, чтобы разглядеть под этой маской бушевание страстей и беспокойное честолюбие.
Проиграв Петросяну, он просто не мог не отыграться и сделал это с блеском и изяществом. Как всякий молодой и талантливый шахматист, Долматов еще далеко не полностью раскрыл свой творческий потенциал и совсем еще не видна та черта, у которой он на пути к самовыражению остановится.
Почему я только пятым в плеяде молодых называю непрерывно прогрессирующего Александра Белявского, неистовость бойцовского характера которого странным образом уживается с вспыхивающим румянцем, с застенчивой, как бы извиняющейся улыбкой? Наверное, потому, что он играл не в молодежной, а в первой сборной (шестая доска) и все же постарше любого из талантливой четверки.
И прежде было, конечно, ясно, что вот эта пятерка – Каспаров, Белявский, Юсупов, Долматов и незадолго до описываемого события присоединившийся к ним Псахис – и есть наш главный гвардейский резерв. Но надо было, наверное, провести инвентаризацию, собрать гроссмейстерский ансамбль – от чемпиона мира до чемпионки мира (Майя Чибурданидзе играла на восьмой доске молодежной команды), надо было увидеть талантливую пятерку на фоне маститых гроссмейстеров, чтобы понять эту истину особенно отчетливо.
Наверное, есть своя символика и своя логика в том, что все эти молодые шахматисты в разные годы испытали на себе влияние могучей личности Ботвинника. Он родоначальник династии наших чемпионов мира, и все они, пусть и не похожие на него, учась у первого советского чемпиона и борясь с ним, вышли из Ботвинника. Нужно ли удивляться, что не миновала влияния Ботвинника и новая волна?
…Я сижу в зале Дворца тяжелой атлетики ЦСКА и радуюсь тому, что зрители и миллионы любителей шахмат не только у нас в стране, но и во всем мире получили этот шахматный праздник. «Большой сбор» – так был назван репортаж в еженедельнике «64» об аналогичном соревновании, проходившем здесь же в 1973 году между первой, второй сборными и молодежной командой. Это был точный заголовок. Большой сбор, да, да, так оно и есть, и поэтому я позволил себе совершить небольшой плагиат.
Он необходим, этот сбор, эта проверка сил, и было бы хорошо, если бы устраивался он почаще, стал традиционным. Потому что подобно тому, как перекрестное опыление бывает иногда полезным в растениеводстве, непосредственное общение шахматистов разных поколений насыщает столь нужным опытом одних и в какой-то мере содействует творческому и спортивному обновлению других. Не случайно же, наверное, после двух поражений от Каспарова Смыслов «рассердился» и тонко переиграл Романишина.