Ну и свинью же ты мне подложила, госпожа Пентесилея, хорошенькую же свинью ты мне подложила, подумал Давид, от меня ведь мокрое место останется. Подумай, я же новичок здесь! Габельбах меня терпеть не может, уважаемая начальница, а товарищ Майер не в силах мне помочь. Клоца и Лило этот вопрос не касается, они свое уже выложили, я один-одинешенек среди вас, фрау Мюнцер, что же вы спрашиваете именно меня? Сама обещала, что я буду у нее учиться, и хоть в ее словах звучала угроза, но было в них и обещание. А теперь загоняет меня в западню. Как же я выберусь из нее, эй ты, чудище в синих чулках? Да это же, это же эксплуатация, вот что это, она поступает в точности как мастер Тредер и генерал: а ну давай, Даффи, а ну действуй, и чтоб было сделано, а как ты будешь действовать, меня не касается, но чтоб сделано было! Все только Даффи, только Давид! Я же хотел быть у вас курьером, а вовсе не референтом! Я даже как следует не знаю, что такое референт.
— Ну что ж, — промямлил Давид, но Пентесилея окинула его сияющим взглядом, словно он сказал что-то вразумительное. — Ну что ж, — продолжал Давид, — если вы считаете, что нам чего-то не хватает, попытаемся дознаться, чего же именно. Можно, конечно, спрашивать всех подряд: чего нам не хватает? Хотя вряд ли в этом есть смысл, ведь ни один человек не сказал: того-то и того-то, все, кроме господина Клоца, сказали: чего-то не хватает. Если можно так сказать, то нам не хватает знания того, чего нам не хватает.
— Так не только можно сказать, — воскликнула Иоганна Мюнцер, — именно так и следует сказать. Ты сформулировал основную черту нашего времени. У людей частенько бывает муторно на душе: им не хватает знания того, чего им не хватает. Продолжай в том же духе, Давид!
О, неистовая воительница-амазонка, мелькнуло в голове Давида, продолжать в том же духе — прекрасно, это в точности манера мастера Тредера: ежели пижону Борзигу всенепременно понадобилось ружье с серебряной насечкой, как у Виннету, а у нас в кладовой завалялась древняя громыхалка Дрейзе{153} да моток серебряной проволоки в придачу, как, ты считаешь, надо поступить, Даффи? Мастер Тредер был такой же эксплуататор, как и вы, фрау Мюнцер, разве что без синих чулок; а Габельбах уже снова ухмыляется.
— Поэтому, — продолжал Давид, — поэтому нет смысла спрашивать всех подряд: господину Клоцу всего хватает, фрейлейн Лило пришлось бы сбегать к знатокам, чтобы узнать, чего ей не хватает, товарищ Майер не обязан это знать, господин Габельбах все равно считает, что в редакции несусветная путаница, а редактриса есть редактриса. Выходит, остаюсь я, но я тут новичок, и, если бы меня спросили, чего не хватает, я бы сказал: всего, а это вздор, потому что все не влезет в журнал. Кроме того, журнал делается не для меня. А может, спросить тех, для кого журнал делается?
— Превосходно, — обрадовался редактор Клоц, он-то знал, что его деятельность совпадает с пожеланиями читателей, и был уверен, что опрос подтвердит его мнение: всего у них хватает, разве что надобно добавить материалов по его разделу.
— Превосходно, считаете вы? — вмешался Габельбах. — Прелюбопытно, сказал бы я! Журнал, который вы станете изготовлять, сообразуясь с пожеланиями читателей, превратится в Луна-парк без складу и ладу, в парк Тиволи, набитый финтифлюшками, в диснеевский мир для чокнутых, Пратер для венцев, в дешевку из газетной бумаги, американские газетчики уже давно такое придумали, вот и любуйтесь на этих газетчиков.
— Нет, — возразила Иоганна, — мы не станем любоваться на американских газетчиков, во всяком случае сейчас, ведь мой референт еще не развил свою мысль. Развивай свою мысль до конца, Давид!
Когда же ты уймешься, палачиха? — подумал Давид. А как все чудесно складывалось: Габельбах рассказал бы об Америке, он был в Америке. Возница Майер заинтересовался бы положением негров, фрейлейн Лило, цедя слова, словно в носу у нее кольцо, сделала бы сообщение о впечатляющей беседе с исследователем Африки Шомбургком, все оказались бы при деле и позабыли обо мне, так нет же: развивай свою мысль до конца, Давид! Ну-ка, раскинь мозгами, Даффи, как нам поступить с этим арбалетом!. Да что же это такое, почему вы надо мной измываетесь? Вот Габельбах уже потирает руки!
— Может быть, — продолжал Давид, — может быть, еще не пришло время спрашивать людей, чего не хватает в журнале, давайте спросим, чего им вообще не хватает, да, в общем и целом, а может, не следует спрашивать человека, чего ему не хватает, пожалуй, начнет жаловаться на свою судьбу, не лучше ли спросить, чего люди сами себе желают, раз Новый год на носу, такой опрос никого не удивит. Если же мы соберем пожелания людей, то наверняка заполучим материал для журнала, а пожелания — ведь они связаны с будущим, по-моему, без взгляда в будущее нам не обойтись.