– Хорошо, мистер Адамс, – начал Виктор, – вы где остановились?
– В гостинице «Фламинго», номер 635.
У Виктора в голове созрел план действий, и он продолжил:
– Давайте договоримся так: девятнадцатого декабря в час дня я зайду в гостиницу. Вы должны быть в номере и ждать меня. Хорошо?
– О’кей, – ответил Адамс, – договорились.
Виктор высадил Адамса у отеля. Было уже не до обеда. Дронов поспешил обратно в посольство.
Виктор на лифте поднялся в резидентуру. Все еще были на обеде. Как ни старался, он не мог скрыть своего возбуждения и курил одну сигарету за другой, расхаживая по комнате. Оперативник пытался привести в порядок свои мысли, но они путались, логичный доклад резиденту не получался. То Дронова обуревала неуемная радость удачи: его фантазия рисовала великолепную вербовку ценного агента, получение от него важных документов, что, конечно же, отметят наградой. То вдруг радужные картины сменялись мрачными предчувствиями. Виктору казалось, что Центр, получив информацию из резидентуры, потребует прекратить всякие контакты с Адамсом, поскольку предлагаемые им документы не представляют никакого интереса.
Погруженный в свои мысли, Дронов не заметил, как дверь бесшумно открылась и Алексей Николаевич Разумихин вошел в помещение резидентуры.
– Ты ко мне, Виктор Никифорович? – спросил генерал.
– Да, я жду вас, – ответил Виктор.
– Ну давай, заходи, поговорим, что там у тебя? – открывая дверь, пригласил Разумихин.
Кабинет у резидента был маленький, без окон, в нем с большим трудом размещался личный состав резидентуры, когда очень редко приходилось собираться у шефа всем вместе. Генерал, нажав кнопку за картиной, включил защитную систему, постучал пальцем по полотну и, когда замигала контрольная лампочка, снял трубку внутреннего телефона и попросил шифровальщика принести его секретную папку. Затем он включил чайник и, хитро улыбаясь, сказал:
– По глазам вижу, что-то ты в клюве притащил, надеюсь, хорошее, а? – И посерьезнев, вопросительно глядя прямо в глаза Дронову, спросил: – Ну что, Виктор Никифорович, я угадал?
– Да, товарищ генерал, угадали, кажется, мне повезло, – перешел почему-то на официальный тон Виктор, хотя всегда называл начальника по имени и отчеству. На этой почве в Центре часто возникали проблемы. Там выражали недовольство, когда разведчик, возвратившись из длительной загранкомандировки, вел себя как штатский, отвыкнув стоять перед начальством во фрунт, по уставу обращаться к старшим по званию.
Дронов начал докладывать шефу о встрече с американцем. Лицо Разумихина становилось все серьезнее и серьезнее. Иногда он вставал, закуривал и ходил по своему маленькому кабинету. В конце доклада Виктор, интуитивно почувствовав поддержку со стороны резидента, четко и кратко изложил свои соображения и план дальнейших действий. Алексей Николаевич в течение всего доклада изредка просил уточнить детали. В отдельные моменты Виктору казалось, что генерал его не слушал, а думал о чем-то своем, он даже замолкал, но резидент коротко бросал: «Продолжай, продолжай, я слушаю». Когда Дронов перешел к рассказу о предстоящем докладе Адамса в СИПРИ, генерал прервал Виктора, снял трубку и попросил оперативного офицера, полковника Суслова Евгения Егоровича, срочно к нему зайти. Через несколько минут тот появился в кабинете. Генерал, не вдаваясь в детали, приказал ему немедленно отправиться в СИПРИ и собрать по возможности полную информацию о проходящей там научной конференции по трансурановым элементам. Шеф подчеркнул, что его особенно интересует программа конференции, ее участники, доклады, фамилии докладчиков. Суслов отправился выполнять задание.
Генерал и Дронов пили чай и продолжали обсуждать детали. Шеф интересовался поведением американца, просил Дронова описать его внешность, одежду, манеру говорить, внимательно просмотрел переданные Адамсом документы. Приехал Евгений Егорович и привез материалы конференции. Разумихин просмотрел их, отпустил Суслова, поблагодарив за выполненное задание, и задумчиво проговорил:
– Ну что, все вроде сходится, надо действовать.
Затем он позвонил шифровальщику и велел принести ему шифроблокнот.
Алексей Николаевич любил писать шифровки сам и делал это мастерски, точно И лаконично формулируя свои мысли. Он был широко образованным человеком, еще до войны окончил инженерный факультет Военно-воздушной академии имени Жуковского, воевал, работал в США во время военного лихолетья, обеспечивая поставки военной техники по ленд-лизу. У него был большой опыт работы в разведке – и за рубежом, и в Центре. В нем удачно сочетались осторожность с разумным оправданным риском. Он был тонкий дипломат и умел ладить и с послом, и с резидентом КГБ. Среднего роста, широкоплечий, седеющие редкие русые волосы, зачесанные назад, высокий лоб, живые, чуть насмешливые с хитринкой глаза.