Но я уже активировал русалочий камень на полную мощность. Что-то щёлкнуло под днищем, и лодка рванула вперёд, оставляя за кормой пенный след.
«Гонка! Гонка!» — радостно забулькала Капля. — «Данила быстрее всех! Капля любит гонки!»
Она серебристой молнией выпрыгнула из воды и поплыла прямо перед нами. Разумеется, видел её только я, остальным казалось, что это просто волны и брызги.
— Ого! — взревел Волнов от восторга. — Вот это да! Ну, держитесь!
Его лодка тоже ускорилась, догоняя нас. Оба русалочьих камня работали на пределе, но старый лодочник компенсировал небольшую разницу в мощности мастерством и знанием течений.
— Вы что, дети малые? — возмутилась Надежда, но в её голосе звучало скорее веселье, чем настоящее негодование. — В такой важный момент устраивать гонки!
Она вцепилась в борт обеими руками. Её безупречная причёска начала разваливаться под напором встречного ветра, локон выбился из-под шпилек и развивался как лента. На щеках заиграл румянец, в глазах появился азартный блеск.
Мы неслись по каналу, распугивая мирных обитателей водных путей. Какой-то рыбак едва успел убрать удочку. Торговец фруктами крикнул нам вслед что-то неодобрительное. Стайка уток с кряканьем взмыла в воздух.
Вода пенилась за кормой, брызги летели во все стороны. Капли оседали на лице. Надежда взвизгнула, когда особенно крупная волна окатила нас водой.
«Брызги! Весело!» — Капля явно наслаждалась происходящим.
Я чувствовал её восторг через нашу связь. Для водяного духа скорость была словно полёт для птицы. Впервые, после печальной истории Плотвички, она снова радовалась жизни.
— Право руля! — заорал Волнов. — Баржа!
Действительно, прямо по курсу из-за поворота показалась гружёная баржа с овощами. Капуста и морковь громоздились на палубе горой, рулевой дремал на корме.
Я резко крутанул румпель вправо. Лодка накренилась, Надежда вскрикнула, прижимаясь ко мне. Пронеслись в метре от баржи, обдав сонного рулевого фонтаном брызг. Тот подскочил, ругаясь и грозя кулаком.
Волнов прошёл с другой стороны, хохоча как мальчишка. Его лицо было мокрым от брызг, но это только добавляло ему задора.
— Эх, молодость! — крикнул он. — Кровь играет!
Впереди уже показались склады Добролюбова. Высокие деревянные строения с надписью «Чистая вода Добролюбова» на фронтонах. Причалы, обычно забитые лодками и баржами, выглядели подозрительно пустынными.
Мы неслись к финишу ноздря в ноздрю. Волнов умело управлял своей лодкой, я выжимал из русалочьего камня последние крохи энергии. Надежда то смеялась, то ахала на особенно крутых виражах.
«Ещё! Ещё быстрее!» — требовала Капля. — «Капле нравится!»
Последний рывок, и обе лодки практически одновременно ткнулись в деревянный причал. Я не удержался и расхохотался, глядя на раскрасневшегося, но довольного Волнова.
— Ничья! — объявил он, утирая пот со лба. — Хороша гонка вышла! Он осёкся, оглядываясь вокруг. Его улыбка начала сползать с лица.
— А что это тут… Где все?
Только теперь, когда азарт гонки схлынул, мы обратили внимание на окружающую обстановку. И она была удручающей.
— Странно, — пробормотал Волнов, привязывая лодку. — Обычно тут как на ярмарке. А сейчас…
Надежда, глядя в крохотное карманное зеркало, пыталась привести в порядок растрёпанную причёску, но это было безнадёжное дело. Несколько прядей выбились окончательно, придавая ей вид романтической героини после бури. Она вздохнула и махнула рукой.
— Ладно, сойдёт и так. Всё равно мы уже приплыли.
Я помог ей выбраться на причал. Платье было забрызгано водой, на рукаве красовалось мокрое пятно. Но Надя только рассмеялась.
— Вот видите, что вы наделали? Теперь я похожа на авантюристку, а не на респектабельного доктора!
— Скорее на леди-пирата, — предположил я, добавив ей веселья.
Волнов выбрался из своей лодки, всё ещё оглядываясь по сторонам с растущим беспокойством.
— Нет, вы посмотрите! — он указал на пустые причалы. — Две баржи стоят, и ни души! Где грузчики? Где приказчики? Что за чертовщина тут творится?
Праздничное настроение окончательно испарилось. Мы стояли на пустынном причале, и тишина вокруг казалась зловещей после недавнего веселья. Даже чайки не кричали, словно и они почувствовали что-то неладное.
— Пойдёмте, — сказал я. — Выясним всё внутри.
И мы двинулись к складам, оставляя позади наши мокрые после гонки лодки.
Волнов семенил рядом, его круглое лицо вытянулось от тревоги. Весь его задор куда-то испарился, остался только испуганный пожилой человек, не понимающий, что происходит с его привычным миром.