Вторым командиром после Абу Убайдаха был другой бывший офицер полиции Мохаммед Атеф, по кличке Абу Хафс, темнокожий, с блестящими зелеными глазами. Кроме того, присутствовал угрюмый бритый человек, по имени Мохаммед Ибрагим Маккави. Он недавно прибыл в лагерь и ожидал скорого назначения полевым командиром, поскольку имел боевой опыт — он был полковником специальных сил египетской армии. Его гладкий подбородок выделялся среди густых бород фундаменталистов. «Арабам Маккави не нравился тем, что командовал, как офицер», — вспоминал Дераз. Он несколько раз даже ударил кого-то из исламистов, ибо был чрезвычайно неуравновешен. Перед тем как уехать из Каира, Маккави думал, куда ему податься: вступить в американскую армию или отправиться в Афганистан, чтобы участвовать в джихаде. Он поделился со знакомым египетским законодателем соображениями о том, как можно уничтожить египетский парламент, направив на него самолет. Маккави принял боевой псевдоним Саиф аль-Адль. Только цель свергнуть египетское правительство удерживала его рядом с Завахири.
Дераз стал первым биографом бен Ладена. Он заметил, что египтяне создают невидимый барьер вокруг саудита, предпочитая обсуждать все вопросы в своей компании. Смирение и простота бен Ладена вызывала у окружающих желание помочь ему. Дераз утверждал, что когда он однажды попытался конфиденциально переговорить с бен Ладеном, египтяне окружили обожаемого саудита и под надуманным предлогом увели его в другое помещение. Каждый имел свои виды на Усаму. Дераз думал, что бен Ладен мог бы стать «вторым Эйзенхауэром». Но это не совпадало с планами Завахири.
В мае 1988 года Советский Союз начал поэтапный вывод войск из Афганистана. Пешавар стал постепенно возвращаться к обычной жизни, а предводители афганских моджахедов принялись копить оружие, чтобы начать войну друг с другом.
Бен Ладен и его новые египетские друзья с тревогой смотрели в будущее. Завахири и Доктор Фадль постоянно открывали Усаме новую «исламскую» перспективу, которая отражала их собственные идеи расширения такфиризма.
Однажды один из близких друзей попытался поговорить с бен Ладеном, но тот оказался совершенно глух. «Доктор Айман дал ему хороший урок, как должен вести себя руководитель международной организации».
Завахири искал возможности подорвать авторитет шейха Абдуллы Азама, к советам которого прислушивался бен Ладен. «Я не понимаю, что некоторые люди делают здесь, в Пешаваре, — жаловался Азам своему зятю Абдулле Анасу. — Они же агитируют против моджахедов. Это же повод для фитны[44] между мной и этими добровольцами». Азам считал Завахири одним из возмутителей спокойствия.
Азам понимал большую опасность такфиризма, распространившегося среди арабо-афганской общины и разрушавшего духовную чистоту джихада. Теперь удар был направлен против неверующих. На первый взгляд эта борьба не угрожала общине правоверных мусульман, но была вполне способна постепенно ее разрушить. Азам выпустил фетву против подготовки террористов на средства, собранные для нужд афганского сопротивления, и проповедовал, что умышленное убийство мирных жителей, особенно женщин и детей, является тяжким преступлением против ислама.
Сам Азам был не против формирования «руководящего авангарда» в духе тезисов Саида Кутуба. «Этот авангард создает солидный фундамент — «каида» — для ожидаемого общества», — писал Азам в апреле 1988 года. На этом фундаменте должно быть построено идеальное исламское общество. Афганистан был только началом, верил Азам. «Мы продолжим джихад, и не важно, каким именно путем, до последнего вздоха и последнего удара пульса — пока не увидим становления исламского государства». Он считал, что будущий джихад затронет южные советские республики, Боснию, Филиппины, Кашмир, Центральную Азию, Сомали, Эритрею и даже Испанию — огромное пространство бывшей средневековой исламской империи.