Правда, мне казалось совершенно невероятным, что Бог решил вдруг пообщаться с рыжим Джаспером, который даже сейчас, в марте, был с ног до головы покрыт веснушками.
Он рассмеялся.
— Нет, Господь Бог не ведет со мной бесед. Просто я стараюсь сохранить веру в свою семью, в своего короля и в свою страну — именно так, в таком порядке. Я готовлюсь к новым трудностям. И надеюсь на лучшее.
Придвинувшись ближе, я совсем тихо спросила:
— А как ты считаешь, Ричард Йорк осмелится отнять у короля трон, если Генрих продолжит болеть? Если его величеству так и не станет лучше?
— По-моему, это более чем вероятно, — кивнул Джаспер с унылым видом.
— Но что тогда делать мне? Если ты будешь далеко, а трон захватит лжекороль?
— Говори уж честно: если король Генрих скончается, а следом за ним и его сынок, — отозвался Джаспер, задумчиво посмотрев на маленького Генри.
— Не дай Бог!
— Аминь. Но предположим все же, что король и принц действительно умрут один за другим. Тогда именно твой малыш окажется первым среди претендентов на престол.
— Это мне и самой прекрасно известно.
— А тебе не кажется, что именно в этом твое призвание? В том, чтобы оградить свое дитя от опасностей, научить его управлять государством, подготовить к исполнению наивысшей миссии — быть уважаемым правителем этой страны, королем и помазанником Божьим? Разве тебе не хочется увидеть, как он станет не просто мужчиной, а монархом, человеком, обладающим почти небесной властью над подданными?
— Всю жизнь мечтала об этом, — еле слышно пролепетала я. — Мне это даже снилось. С момента его зачатия мне снилось, что я должна непременно сберечь его, выносить и благополучно родить, что это и есть мое призвание, подобно тому как Жанна д'Арк была призвана короновать в Реймсе французского дофина. Но раньше я открывала эти помыслы только Богу в своих молитвах.
— Полагаю, ты была совершенно права, — заявил Джаспер, и из-за того, что он тоже шептал, мы оба словно оказались во власти неведомых чар. — А это значит, что мой брат погиб не напрасно — его смерть превратила нашего мальчика в графа Ричмонда. Благодаря его семени Генри стал членом славного семейства Тюдоров, а значит, племянником короля Англии, хоть мы с его величеством и сводные братья. Ты же приходишься Генри матерью, которая выносила и родила его, дала ему имя Бофоров, прямых наследников английского трона. По-моему, самой судьбой тебе предназначено пройти сквозь все трудные испытания и непременно возвести своего сына на трон! Разве ты сама не надеешься на это? Разве сама не чувствуешь этого?
— Не знаю, — неуверенно произнесла я. — Мне всегда казалось, что у меня более высокое предназначение. Что когда-нибудь я стану матерью настоятельницей…
— Да какая там мать настоятельница, раз ты можешь стать матерью английского короля? — с улыбкой перебил меня Джаспер. — Что может быть выше этого?
— И как меня в таком случае будут называть?
— Что? — не понял Джаспер.
— Как меня будут называть, если мой сын станет королем Англии? Ведь сама я коронована не буду.
Джаспер нахмурился, прикидывая в голове варианты.
— Возможно, тебя станут называть «ваша милость» или «ваше высочество». Твой сын, наверное, даст твоему мужу титул герцога, и тогда подойдет обращение «ваша светлость».
— Мой муж станет герцогом?
— Ну, только так ты сможешь стать герцогиней. Насколько мне известно, женщина не имеет права сама получить титул.
Я покачала головой.
— Но с какой стати так возвышать моего мужа, если всю работу проделаю именно я?
Джаспер хмыкнул, с трудом подавив смешок.
— И какой титул ты хотела бы получить?
На минуту я задумалась, потом решительно заявила:
— Пусть все называют меня «ваше высочество, миледи королева-мать». Да, пусть ко мне обращаются «ваше высочество королева-мать», и я стану подписывать свои письма «Margaret R.».
— «Margaret R.»? Ты стала бы подписываться «Margaret R.»? То есть величала бы себя королевой?
— А почему бы и нет? — пожала я плечами. — Я буду матерью короля. Значит, почти королевой Англии.
И Джаспер, поклонившись мне с насмешливой церемонностью, подтвердил:
— Да, миледи, вы станете называться «королева-мать», и всем придется выполнять любой ваш каприз!
ЛЕТО 1457 ГОДА
Больше мы с Джаспером не обсуждали ни мое будущее, ни будущее страны. Он был слишком занят и порой не появлялся в замке по нескольку недель подряд. А в начале лета вернулся вместе со своим боевым отрядом; люди были измождены, одежда их превратилась в лохмотья, да и сам Джаспер был весь в синяках и ссадинах, но на лице его сияла улыбка. Он сообщил мне, что наконец-то настиг и взял в плен Уильяма Херберта. Таким образом, мир в Уэльсе был восстановлен, и бразды правления снова оказались у нас в руках. Снова в Уэльсе правили Тюдоры из дома Ланкастеров.