Он ушел вместе с Хрюшей куда-то в сторону ручья, а я села возле телеги и подняла лицо к небу, ловя тепло солнечных лучей. Как можно одновременно быть счастливой и несчастной? Умиротворенно отдыхать и умирать от тревоги? Мне казалось, это невозможно. Я ошибалась.
Вдруг в один далеко не прекрасный момент Инсолье просто исчезнет? Даже не уйдет, хотя этого я тоже боюсь, потому что помню — любовь не длится долго. Но что, если с ним что-то случится? Этот мир не похож на уютный, безопасный и городской.
Да-да, все познается в сравнении. Сколько я слышала сетований на тяжелую жизнь среди своих знакомых и друзей, сколько было разговоров о том, как все плохо, небезопасно, ГМОшно и вообще неправильно.
Попробовали бы они выжить здесь, где в еде нет химии, зато полным-полно разной всякой биологии. Где под любым кустом может оказаться самый настоящий разбойник с ножом и ни одного «равнодушного мента» в пределах видимости. Где людей вон на кострах жгут без суда и следствия…
Ох. Как его отпускать дальше чем на три шага от себя? А отпускать надо — он взрослый, он сильный и умный, он здесь с рождения живет и как-то все время выживал. Но страшно-то все равно, потому что опасно по-настоящему.
Любить — это не сплошная эйфория и бабочки в животе. Любить — это еще и очень больно. Страшно и тревожно.
Ф-фуф-ф-ф… нет, хватит! Не буду больше травить себя и надумывать заранее то, чего еще не случилось. Надо заняться делом.
А Инсолье я слышу ушами — они там с Хрюшей обсуждают выдвигающиеся клыки. И чувствую нитью, той самой, фиолетовой. Она ко мне будто приросла одним концом, а к нему — другим. И эта нить все время вибрирует, живет своей непонятной жизнью. Но зато я через нее очень остро ощущаю его.
Тревожное предчувствие не отпускало, но я решила с ним бороться. Раз Инсолье захотел бросить телегу — встала и начала вытаскивать из нее вещи, чтобы рассортировать — что можно вместе с телегой бросить, а что обязательно пригодится. Заодно устроила проснувшегося котенка в гнездышке за пазухой.
Потом пошла проверила, как у нас дела с припасами. И удивилась — когда он успел? Вроде в городе мы по большей части бегали за убийцей и от бывших братьев. А этот невозможный товарищ откуда-то набрал целую кучу удобных в походе продуктов. И даже упаковал их так, что ни добавить, ни убавить. Разве что кашу сварить, пока мы все равно никуда не идем.
Глава 52
Инсолье
— Нет, такие рога будут слишком приметными. Да и нам сейчас придется верхом на тебе галопом мчаться через лес — ты хочешь за каждую ветку цепляться и оставлять после себя отчетливые следы в виде срезанной растительности?
— Хр-р! — недовольно прохрипел свин, топоча по рыхлой земле разросшимися копытами.
— Достигнем границ ничейных земель, вот там пусть хоть два уда с шипами, развлекайся. А сейчас — функциональность и только функциональность! Пока я тебе только спину да копыта поправлю. Чтоб ты мог нести нас двоих в том числе и по болоту.
— Хр-р-р-р! — Перспектива кадавру не нравилась, но он с обреченной покорностью глядел, как расширяются и делятся на несколько мягких частей его копыта.
— А для клыков мне нужно несколько гадюк. И не смотри на меня так, я тебе не живой бог, чтоб из воздуха яд создавать. Заодно за счет трупов змей сможем тебе немного массы нарастить. А если оленя поймаешь — так и быть, будут тебе большие рога. А то надо ж нам с совой за что-то держаться. Да и мясом в дорогу лучше запастись заранее.
— Ур, — согласился с моими доводами кабан и побежал в кусты, добывать нам пропитание, а себе материалы.
— Ужей не бери, нам нужна гадюка! — крикнул я вслед. И удовлетворенно вздохнул, окинув взглядом полянку. Вовремя мы убрались с дороги, спасибо разбойникам. Жаль, конечно, что моя сова придушила обоих гадов, надо было одного оставить для допроса. Но в любом случае если бы на нас наскочили алые — было бы хуже.
А тут не должны найти. Я слишком хорошо затер следы. Теперь имею полное право поймать зависшую над костром Имран и целовать до кругов в глазах.
— Ну что, закончили преображение? — Она чуть задохнулась от поцелуя, ответила, да так, что задохнулся я. А уже потом начала задавать вопросы. Идеальная женщина. Другая мне и не нужна, только вот эта.