Встреча в Гуадалупе представляет собой лишь краткое вступление в заинтересованность герцога Португалией. Впрочем, его пророчества оправдались: молодой король, который в 1578 году отправился в Африку, был не только наголову разбит, но и сам погиб. Однако на встрече в Гуадалупе Альба вызвал неприязнь не только у него, но и у Филиппа, который пытался избежать какого-либо вмешательства Испании и теперь начал обходить герцога на советах. Постепенно вокруг Альбы образовалась пустота. Однако он еще состоял в переписке со многими сильными мира сего. Изгнанный из Шотландии епископ Росский просил его, чтобы Филипп оказал поддержку Марии Стюарт. Английский посол Кобхем совещался с ним по поводу усиления католицизма в королевстве Елизаветы. Генерал де Авила обсуждал с ним политику дона Хуана в Нидерландах. Его занимали смуты во Франции и созданная там Католическая лига. Но перед ним более не ставили значительных задач. В совещаниях по поводу преемника дона Хуана Альба больше не принимал участия. В конце концов осложнения, виновником которых стал его сын Фадрике, привели к тому, что он полностью отошел от дел.
Фадрике, любовные истории которого уже неоднократно вызывали раздражение Филиппа, поддерживал отношения с придворной дамой королевы. Королева потребовала, чтобы он на ней женился, но тот отказался и был после этого сослан. Однако отец поддержал его, разрешил ему жениться на кузине Марии де Толедо и для бракосочетания тайно прибыть в замок Альба. Филипп был возмущен таким самоуправством, а также поведением герцога, противоречившим придворному этикету, когда он без разрешения проник во дворец и в комнату короля, чтобы добиться аудиенции. В начале января 1579 года он сослал старого герцога в замок Узеда и приговорил дона Фадрике к строжайшему аресту.
Напрасно хлопотали о помиловании папа, император Священной Римской империи, Генрих Французский, а также жена Филиппа королева Анна. Король оставался непреклонен. Давно зревший гнев, причина которого, возможно, крылась в независимости Альбы, нельзя было смягчить, его постоянную ревность, которую он всегда проявлял и в отношении других советников и опор трона, нельзя было успокоить. Жалобы придворных также повлияли на решение Филиппа. Почти все считали, что имеют повод жаловаться на Аль-бу, почти каждый чувствовал себя обойденным им. Дело не только в том, что он занимал высшие посты; его слава и способности были причиной того, что отпала необходимость в их советах и услугах. К этому добавлялась антипатия к дону Фадрике, которого, как и его отца, желали оскорбить и опозорить браком, не подобающим его положению.
ЗАВОЕВАТЕЛЬ ПОРТУГАЛИИ
ПОВТОРНЫЙ ПРИЗЫВ; ПОДГОТОВКА К ВТОРЖЕНИЮ; ЗАХВАТ ПОРТУГАЛИИ; ПРАВИТЕЛЬ ПОРТУГАЛИИ; ОТСТАВКА И СМЕРТЬ
Казалось, что деятельность Альбы завершена. Он прожил не одну, а почти две жизни. Будучи лишь на несколько лет моложе императора Карла, он вполне мог после его отречения закончить свои труды. Вместо этого он начал новую жизнь при Филиппе. Последующие 20 лет он служил ему вплоть до ссылки в Узеду, но и она не стала заключительным штрихом.
72-летний герцог был призван вновь. Он должен был завоевать для своего короля трон несчастного Себастьяна, преемник которого умер в 1580 году, не оставив прямых наследников. Настолько неожиданным был этот призыв, что кое-кто из составителей хроник чуть было не закончил жизнеописание Альбы его ссылкой. Настолько значительным был триумф, которого добился старый полководец на своей последней войне, что поздние исследователи считают поход против Португалии подлинной вершиной его карьеры.
Королю тяжело далось решение еще раз призвать герцога Альбу, ибо оно означало признание того, что равных ему нет. Сразу же начались новые интриги против герцога. Шептались, что возвращение Альбы означает не только его освобождение, но и, само собой, освобождение его сына, а это подорвет авторитет Филиппа. Вспоминались неудачи Альбы в Нидерландах, его высокомерное поведение, невыносимая гордость, в которой он позволял себе ставить условия самому королю. Многие даже предрекали, что Альба будет вести войну вяло, чтобы отомстить королю.
Однако болтовня придворных недоброжелателей не смогла повлиять на Филиппа. В феврале 1580 года он надменно и без всяких извинений послал герцогу ясный приказ, что, если состояние здоровья тому позволяет, он должен явиться для принятия на себя командования. Таким же четким, как приказ Филиппа, было повиновение герцога Альбы. Не известно, на самом ли деле он из ссылки тайно пытался воздействовать на короля, чтобы тот начал войну за португальскую Корону, поскольку для герцога это создало бы возможность реабилитации и нового назначения, но точно известно — имели место досужие домыслы, только в активной деятельности он видел смысл жизни. Пожалуй, старик достаточно ослаб, чтобы самостоятельно надеть доспехи, сесть на коня. Но даже если он садился в седло только с помощью слуг, то воля подстегивала тело. До восьми часов в день приходилось ему ездить верхом в последней кампании, как того требовала служба.