— Нет, — покачала головой Алби, — хотя его пора сменить.
Рифус покосился на неё.
— Дай угадаю. День рождения Кита?
Девушка кивнула. Губы её слегка задрожали. Рифус мысленно сплюнул.
— Ну не бери в голову. Ложись и спи, я тебя разбужу. На, подложи.
Оставшись в рубашке, он уселся на песок и долго, не отрываясь, смотрел на сливающийся с небом морской горизонт. «Как здесь сухо. Алби права, настоящая жизнь возможна только во Внешнем мире. Настоящая. Жаль только, что мы её не заслуживаем».
— Я больше не могу идти, — прошептала Алби, хватаясь Рифусу за плечо, — просто не могу, я здесь упаду, лягу и умру. — Девушку и впрямь качало. Они шли уже три часа, стараясь держаться безлюдных мест и не попадаться никому на глаза, хотя здесь на добрых пару километров вокруг не было ни единой постройки. До нового квартала оставалось идти ещё часа полтора, но Алби окончательно обессилела. Она села на землю и подняла на Гарта потускневшие глаза.
— Я не могу больше... Передо мной всё плывёт...
— Хорошо. — Рифус сел на корточки рядом с ней. — Отдыхай. Оставшуюся часть пути мне придётся тебя нести, ну да ничего, ты лёгкая. Только в квартале всё-таки постарайся идти своими ногами.
Алби кивнула. Как ни странно, она потихоньку приходила в себя, и та безжизненная одурь, напугавшая Гарта вначале, стала сходить на нет. «Она просто переутомилась и перенервничала. Ты, Рифус Гарт, меряешь по себе, она всего лишь слабая девушка, к тому же измученная переходом через Грань. Она двадцать минут между жизнью и смертью была, а ты тащишь её на своих скоростях. Пусть сидит. Никуда её дом не денется, а там, глядишь, в родных-то стенах, и повеселеет чуток. Только бы ни на кого не нарваться...»
Они достигли нового квартала почти затемно, в то время, когда сумрак уже окутывал ровные ряды белых однотипных домов сиреневой дымкой, а фонари пока ещё не включили, и это играло паре беглецов на руку. Алби как можно небрежнее подошла к одному из домов и обернулась:
— Вот здесь я и живу. На пятом этаже. Только у меня переезд в самом разгаре... в общем, там почти ничего нет.
— Вот напугала. Как будто во Внешнем мире у нас были апартаменты класса люкс. Ну давай, показывай своё логово.
Квартал новостроек для сотрудников Института поражал своим однообразием. Ровные ряды белых пятиэтажных домов со сплошными лоджиями, солнечные батареи на крышах, в подвалах установки полного цикла переработки воды. Вокруг домов кое-где были высажены молодые деревца, но они были такими тоненькими и хрупкими, что казалось, любой порыв ветра неминуемо вырвет их с корнем. Многие дома темнели незажжёнными прямоугольниками окон.
— Здесь ещё мало кто живёт, — пояснила Алби, проследив за взглядом Гарта, — только десять домов заселили, и то не целиком. Квартал построили совсем недавно.
— Вот и хорошо, меньше лишних глаз. Хотя, надо признать, у вас здесь на редкость уныло. Институт явно не поощряет разнообразие в архитектуре.
— Это самые дешёвые дома, — пожала плечами Алби, — поэтому Институт и выкупил этот квартал. Ректорат решил, что лучше уж сотрудники будут жить недалеко от Института, пусть и в таких вот коробках, чем мотаться отовсюду, чуть ли не из другого конца конгломерата. А ты где живёшь?
— В «Каньоне», — усмехнулся Гарт, и Алби удивлённо приоткрыла рот. Этот квартал был, возможно, не самым дорогим и не считался элитным, но он располагался на берегу громадного каньона с настоящей рекой на дне, вследствие чего нижнюю часть каньона покрывал ковёр из разнотравья, а по скалистым склонам карабкались цепкие вьюны с голубыми цветочками, так что несколько недель в году берега из рыже-красных превращались в небесно-голубые. В самом квартале дома улучшенной планировки соседствовали с простенькими коробками типа жилища Алби, но расположены они были довольно далеко друг от друга, а сложная ирригационная система позволяла разбить между домами настоящие скверики. Единственным минусом «Каньона» была его удалённость от центра конгломерации. И всё равно по сравнению с новостройками Алби «Каньон» был чем-то вроде квартала небожителей.
— Ничего себе,— ошарашенно пробормотала девушка, — нехило вам там платят за ваши выверты... Я «Каньон» только на фотографиях видела. Ну, у меня попроще, ты уж извини.
Гарт отметил про себя, что к Алби возвращается некое подобие сарказма, что он счёл несомненной удачей. «Отходит, кажется. Ну да, дома и стены помогают».
Они поднялись на пятый этаж, и Алби, нахмурившись, набрала код на двери.
— Ну заходи. — Лицо её на краткий миг приобрело очень странное выражение, но Рифус смотрел в другую сторону. Он зашёл в комнату и огляделся.
— Тесновато, но в целом симпатично. Хотя пока напоминает изолятор.
Алби пожала плечами. Было заметно, что она нервничает. Глаза её бегали туда-сюда, не задерживаясь дольше пары секунд на чём-то одном, пальцы то сплетались в замок, то постукивали друг о друга. Даже губы у неё начали как-то странно дрожать, пока Алби нечаянно не клацнула зубами. Гарт аж вздрогнул.
— Ты что? Что с тобой?
— Ничего... Так... Если тебе надо умыться, душ там.
— Вот это неплохо бы. Заодно и форму привести в порядок. Если ты мне выделишь пару шмоток своего Кита, буду признателен.
У Алби закаменело лицо.
— Здесь нет ни одной вещи Кита Тригга, — отчеканила она, — и никогда не было. Кит вообще ни разу здесь не был. Это мой дом. Мой собственный. И вообще, пока что ты единственный человек, кроме меня, переступивший порог этой квартиры.
— Польщён, — Рифус снова огляделся, — но, боюсь, я далеко не первый человек, кто посетил твою милую норку.
— Что? — Алби подалась вперёд. — Ты что такое говоришь?
— Здесь был обыск, — спокойно сообщил Рифус Гарт, — очень профессиональный. И не так давно. Поверь, у меня глаз намётан. Все вещи на своих местах. как ты их и оставила в последний раз, но каждую брали, осматривали и возвращали обратно. Скорее всего, бригада хотела найти что-то в твоём доме, а вот нашла или нет, этого я не знаю.
Алби побледнела так, что Рифус встревоженно дёрнулся, а потом села на пол и разрыдалась с таким отчаянием, какого он ещё у неё не видел. Алби плакала и сотрясалась всем телом, спрятав лицо в ладонях, сдавленно булькая и всхлипывая. «Ну вот, чего я и боялся. Всё-таки срыв...» Поначалу Гарт хотел залепить девушке пощёчину, чтобы купировать истерику в самом начале, но потом передумал. Ей и так уже досталось, если он ударит её, то сделает лишь хуже. Кажется, неприкосновенность жилища была очень важна для Алби Мирр. Если уж она даже жениха сюда не приглашала. И его, Гарта, терпит, так как не может выгнать, терпит, но с огромным трудом, потому что он вторгся на запретную территорию. А вот известие об обыске девушку подкосило. Она плакала, не переставая, около получаса, а потом подняла на «красногалстучника» покрасневшие от слёз глаза:
— Почему?.. Да что вам надо от меня?!.. Что вы искали, что? Здесь ничего нет! Зачем вы... кто это был?
— Ну откуда ж мне знать. Спецы во главе с... м-м-м... кого могли сунуть в ваши сны разума... наверно, Пирс Трей... может быть. Это так важно, Алби? Кто именно проводил в твоём доме обыск? И что же они искали?
— Я не знаю, — содрогаясь всем телом, прошептала Алби, — я даже предположить не могу...
— Наверно, записи. В лаборатории на удивление мало отчётов, Гир мог решить, что все конспекты ты хранишь дома. Может, рассчитывали найти недостающие компоненты твоих опытов.
— Тритиевую воду, да? У меня дома? А почему не обогащённый уран? Или карборановую кислоту в чайнике? Это какое-то всеобщее помешательство... — Алби ссутулилась, став даже меньше ростом. — Это не жизнь, Рифус Гарт... Это даже не существование... Это... это... В общем, душ там. Полотенца тоже. Форму сунь в отдел для плотной ткани. — Она отвернулась и с ногами забралась на стул, замерев и уставившись на лиловые сумерки за окном.
Позже она с головой погрузилась в горячую ванну, впервые за последнее время почувствовав чуть ли не физическое наслаждение. Вода смывала пот, пыль, кровь, смывала и уносила прочь боль и горе, что принесли ей эти дни, смывала воспоминания о Ките, холод собачьего вольера, ржавые решётки заваренного люка и острые клубки трав, царапавшие её лицо, когда она лежала ничком на сухой, выдубленной солнцем земле, смывала шок и гадливость от этого обыска. И только грозное великолепие Внешнего мира не было подвластно горячим струям, потому что части не дано превзойти целое. Алби лежала в воде, стараясь полностью расслабиться, не думать ни о чём, кроме вот этого, сиюминутного блаженства, не думать о завтрашнем дне, которым может стать для неё последним, не думать о людях в чёрно-красной форме, к которым она попадёт, если Рифус Гарт не выстрелит ей в висок, не думать о самом Гарте, торчащем в её квартире с таким видом, будто он всегда тут жил, не думать ни о чём, просто наслаждаться тёплой водой и ароматной успокаивающей солью, не думать... не думать...