Как оказалось, у этого Александра Андреевича бабки были и платил он хорошо, даже слишком. Сам Миша норм мужик, но было видно, что работа эта давалась ему тяжело, как и всем, кто хотел и рыбку съесть и на хуй сесть, поговорка есть такая. Ну, не успевал он контролировать процесс, и работяги его явно халтурничали, поэтому ремонт шел рывками. И всё равно были несостыковки, на которые толком мне никто ответ дать не мог. Почему не нанять было нормальных рабочих, нормальную фирму, тем более, если деньги водились? Почему этот Александр Андреевич сам взялся за этот ремонт. Почему посоветовал меня?
Короче, я забил на все несостыковки и согласился. Выходные проработал в этой квартире, познакомился с ребятами, мне даже было весело, хоть я и интроверт, но иногда хотелось пообщаться о простых вещах с простыми людьми. Со старой работы ушел, решив полностью отдаться ремонтом старой двушки, мне это казалось более легким способом заработка на данном этапе. И уже через неделю я не жалел о своем выборе, платили мне исправно, каждую смену — четыре тысячи. И всё было бы замечательно, если бы не одно, НО. Александр Андреевич каждый вечер приезжал «проконтролировать процесс», заходил, смотрел, шагал в костюме по квартире, пиздел с Мишей о всякой ерунде и периодически доебывался и до меня.
— Ага, ага, и сколько по времени ещё будете потолок делать? — с умным видом и в своей любимой позе ручки в брючки, раскачиваясь с пятки на носок, он засыпал вопросами прораба, а тот аж зеленел с каждым разом всё сильнее и сильнее.
— Ну, на этой неделе точно закончим, там дальше окна подъедут…
— Про окна я уже слышал, с электриком разобрались? — без раздражения и особого интереса спрашивал он.
— Да, да, Аркадий технический дизайн вчера ещё раз перепроверил, чтобы всё-всё на своих местах было, не переживайте, Александр Андреевич, всё сделаем, вот по срокам только… — Миша запнулся, замялся и, кажется, даже вспотел.
— Ничего страшного, главное сильно не затягивать, если чуть-чуть опоздаете, ничего страшного, я же понимаю, вас тут человек пять работает, а делать много. Кстати, а где этот? Как его? Ваня, что ли?
— А у него жена рожает, не вышел сегодня.
— Хах, ясно, но он-то не рожает? — на этом вопросе Миша потерялся, как юнец после первого нокаута.
Тут я уже не выдержал, ну правда, что он докопался? Я в этот момент как раз потолочный карниз для ниши делал, слез со стула, значит, покрутил инструмент в руке, вытер лоб и так многозначительно посмотрел на него.
— Привет, ну как, идет работа? — как бы невзначай спросил он, бросая взгляд на потолок.
— Идет, конечно… Мы же люди, а не роботы. Хочешь побыстрее? Вон там молоток, там гвозди, — мне очень хотелось поставить его на место.
На что он сделал вид, пожав плечами, мол, почему бы и нет? Оглянулся на Мишу, тот, как дебил, честное слово, стоял с этой рулеткой в руке, высунутой сантиметров на тридцать, рот разинув.
— Роба есть? — спросил он у Миши.
— Что?
— Роба, говорю, есть строительная? Ты в которой сейчас стоишь!
— Форма, что ли? Да-да, есть-есть! Александр Андреевич, может не надо, что вы копаться тут будете? — почти умоляя, тянул Миша. А я ликовал! Пусть сам над своей хатой чуть-чуть погорбатится, может, перестанет каждый день мозги выносить.
— Неси давай. — Миша убежал в коридор, а я глянул сначала на Аркадия, который уткнулся в розетку как в шлюху, потом на Александра этого, на улыбку его тупую, и промелькнула у меня такая плохая мысль, что аж передернуло.
Когда маскарад под названием «научи медведя в лунку срать» закончился, я выдохнул. Это реально было похоже на маскарад. Он оделся в старую, грязную робу, на размер больше, пытался что-то прибить, было видно, что ничего у него не получается, всё из рук валится, и опыта у него нет абсолютно никакого, ни в ремонте, ни в строительстве. Не удивлюсь, если он в своей жизни молоток вообще в руках не держал. Я же пытался закончить эту нишу злосчастную как можно быстрее, и радовался, что хотя бы не мне пришлось с ним возиться, а Мише, который вообще не понимал, что такого рода причуда значит. Что он, как прораб, гавно? Что у богатых свои загоны? Что бизнесмен решил стать мастером на все руки? Или что это такая проверка на вшивость? Экзамен?
И вот когда выступление подошло к концу, на часах было уже пол-седьмого, все потихоньку начали собираться, намекая бизнесмену, что, мол, рабочий день закончился, давай, завязывай с представлением. Он намеки понял. Но обернулось это для меня неожиданностью.
— Слава? Тебя же Слава зовут? — он обращался ко мне как-то неуверенно, как будто это он у меня работал, а не я у него. Может быть, боялся.
— Да.
— Я весь в пыли этой, — он обвел себя глазами. — Тут ни воды, ни душа, можно у тебя умыться?
— Можно.
— Спасибо.
От меня не убудет, так я подумал. У меня не было причин ненавидеть его или недолюбливать, мне было рОвно. Что есть, что нет. Если он попросил нормально, по-человечески, то я не видел причин отказывать.
В общем, мы собрали инструмент, как обычно это делали после смены, пока нас ждал Александр с костюмом в руках, сложили всё по местам, вышли и попрощались. Я уже открыл дверь в квартиру, как он спросил.
— Альбинос, да?
— Как видишь.
— Необычно так, — он прошел следом в маленький коридор, начал снимать обувь и оглядываться. — Даа. Квартирке тоже нужен ремонт, у тебя тут тоже родственники жили?
— Нет. Ванна там, — мне нужно было побыстрее выпроводить его, так как я ещё хотел поехать в бар. — Мыло увидишь, полотенце синее.
Через полчаса он вышел из ванной. Одетый в костюм, красный, будто после бани, опять с тупой улыбкой на лице, я как раз на кухне сидел, ел. Тут он прошел на кухню облокотился о столешницу и встал ко мне лицом:
— Можно вопрос?
— Давай.
— Ты не местный?
— Нет, приехал недавно, — времени уже было много, надо было доедать и ехать.
Молчание не висело, ему было лень, оно текло.
— Слушай. С тебя клещами не вытянешь. — он улыбнулся опять тупо и по-дурацки, чета поерзал на месте, помялся с ноги на ногу, — У тебя как планы на вечер?
Тут я, конечно, фишку и начал просекать. Но надо было убедиться.
— В бар еду.
— Это который?
— Тут недалеко, «Дуб» называется. — сделал вид как можно спокойнее, а у меня на самом деле аж в ушах затрещало.
— Хорошее место, я давно там не был, ахахаха, — смеялся он вообще не натурально. — Если ты не против, то я бы тоже пропустил стаканчик.
— Я против.
— Ээээ…, а почему так сразу?
— Аллергия у меня.
— Не понял?
Я встал, пытаясь считать мысленно до десяти, пытаясь сохранить самообладание и хотя бы как-то успокоиться, и спокойно разъяснил.
— На пидоров у меня аллергия.
Ответом мне было его лицо. Не обескураженное, не смущенное, а то самое, которое говорит «ска, в точку». В этот момент я уже готов был сказать ему, чтоб он хуярил из моей квартиры, но он открыл свой рот раньше.
— Да? Я вообще ничего не предлагал ещё даже…
Тут я уже подлетел к нему, взял его одной рукой за пиджак. И выдавил как можно спокойнее.
— Слушай сюда, пидор, мне насрать, кто ты такой и кто твой папашка, никуда я с тобой не поеду, понял? — мне нужно было хоть как-то физически сделать ему больно, поэтому я тряханул его рукой, а так как руку с его костюмом я сжимал в кулак, то получилось, как сильный удар в грудь.
— Я понял. — Он стоял и смотрел мне в глаза, никаких эмоций не было, только одно выражение лица, то самое «в точку»
Вот так вечер и был испорчен. Ни в какой бар я не поехал, выставил говнюка за дверь, купил в киоске пиво и сидел за ноутом. О чем я думал? О том, что у меня уже давно не было секса и, видимо, этот факт начал как-то привлекать такого рода предложения. Да, я именно тот, кем меня и можно считать — я гомофоб, без фанатизма, но гомофоб. Просто там, где я родился и вырос, это считалось самым низким падением мужчины — стать пидором. Хуже просто нет и не может быть. Не знаю, откуда они берутся, рождаются такими, становятся, мне было неинтересно это. Я просто на дух их не переносил.