Портрет матери. Рисунок углем. 1514
Барбара Дюрер скончалась в 1514 году теплым майским вечером. Перед смертью у нее хватило сил для последнего разговора со старшим сыном. Она наставляла его, а он почтительно и покорно слушал. Около смертного ложа матери Дюрер с потрясением заметил: она, прожив такую благочестивую жизнь, боится смерти. Неужели усомнилась в том, что ей будет даровано загробное блаженство? Похоронив мать, Дюрер сделал запись в своей «Памятной книжке». Запись дышит беспредельным уважением и глубокой любовью к матери. Он, давно уже взрослый, самостоятельный, знаменитый, терпеливо принимал материнские советы и наставления. «Она всегда мне выговаривала, если я нехорошо поступал». Дюрер и его братья доставляли матери много тревог своими жизнелюбивыми характерами. «Она постоянно имела много забот со мною и моими братьями из-за наших грехов».
Святой Иероним. Гравюра на меди. 1514
Однако в этой записи есть что-то недоговоренное. Дюрер пишет: «Моя бедная страждущая мать, которую я взял себе на попечение через два года после смерти моего отца и которая была совсем бедна...» Если вдова почтенного ремесленника, каким был Дюрер-старший, оказывается через два года после его смерти совсем бедной, не значит ли это, что тот в последние годы жизни разорился? И далее: «Она прошла через большую бедность, испытала насмешки, пренебрежение, презрительные слова, много страха и неприязни, но она не стала мстительной». Строки эти написаны проникновенно и не могут быть сочтены надгробной риторикой. В них содержится намек на серьезное неблагополучие в семье Дюреров, но они не раскрывают, какое именно. Если мать знаменитого художника, которую он взял на свое попечение, испытала насмешки, пренебрежение, презрительные слова, не значит ли это, что в доме сына ей жилось не сладко? Мы можем только догадываться, какая домашняя драма скрывается за этими горькими словами. Не станем договаривать того, чего не договорил Дюрер. Вот еще несколько строк о смерти матери. Такой художник, как Дюрер, — художник всегда и прежде всего художник, видящий все в жизни через призму своего творчества. Даже в минуты страшных потрясений он не перестает наблюдать.
Святой Иероним. Гравюра на меди. 1514
«Она сильно боялась смерти, но говорила, что но боится предстать перед богом. Она тяжело умерла, и я заметил, что она видела что-то страшное. Ибо она потребовала святой воды, хотя до этого долго не хотела говорить. Вслед за тем ее глаза закрылись. Я видел также, как смерть нанесла ей два сильных удара в сердце и как она закрыла рот и отошла в мучениях. Я молился за нее. Я испытывал такую боль, что не могу этого высказать...» [29].
Пляшущие крестьяне. Гравюра на меди. 1514
Дюрер молит, чтобы бог и ему послал блаженный конец и вечную жизнь. Но в общепринятых ритуальных словах прорывается смятение. Чувствуется, что его мучает мысль: справедлива ли была судьба к матери? Почему столь тяжкой оказалась такая благочестивая жизнь и таким мучительным конец? Чтобы утешить себя, чтобы убедить себя, что мать все-таки обрела посмертное блаженство, Дюрер, когда уже все сказано, приписывает к странице, полной любви, раскаяния и горя, такие слова: «И мертвая она выглядела еще милее, чем когда она была жива». Портрет Барбары Дюрер трагичен. Это горький и мужественный рассказ о матери художника. И о художнике, призвание которого заставляет его быть зорким и правдивым даже тогда, когда слезы застилают глаза, а скорбь сжимает сердце.