Портрет молодой венецианки. 1506
Начиная с этого автопортрета, включенного в картину, мы с душевной болью замечаем, что Дюрер быстро стареет. Он выглядит здесь куда старше, чем на автопортрете 1500 года. А прошло всего шесть лет!
Дюрер не включил в этот срок работы время, которое ушло на подготовительные рисунки и наброски. Замечательнейший эскиз был выполнен для одеяния папы — плювиаля. Широкими, свободными мазками художник создал тяжелую ткань в переходах от светло — коричневого до торжественного пурпурно-фиолетового с желто — золотистыми оттенками в тех местах, где на ткань падал свет. Дюрер использовал в картине этот набросок лишь отчасти. На картине илювиаль — светло — красного цвета с белыми вспышками в освещенных местах.
Наслаждаясь своим мастерством, писал он золотисто — красную парчу, пурпурный и фиолетовый бархат, темно — синий шелк, грозный блеск стали, темное сукно, сверкание золота и драгоценных камней, благородный узор ковра, нежность бледно — красных и белых роз. Как всегда, с любовью и пониманием самой души деревьев написал он коричнево — черные стволы двух старых сосен. Строгие, неподвижные, они подобны молчаливым стражам. Между их стволами и краями ковра, висящего позади Марии, открывается широкая равнина, пересеченная рекой. У подножия скалы город. Пейзаж навеян путешествием через Альпы, но сосны, ели, березы, ивы напоминают родину Дюрера. В пейзаже много солнечного света, свежей зелени, прозрачной голубизны, праздничной радости...
И вот картина закончена, установлена в боковом приделе церкви Сан Бартоломео. Со всего города приходят сюда полюбоваться картиной. Прошло два года, и соотечественник Дюрера Кристоф Шейрль написал: «Живущие в Венеции немцы рассказывают, что создал Дюрер совершеннейшую во всем городе картину, в которой он с таким сходством изобразил императора, что, казалось, ему недостает только дыхания»[18].
Долгие годы эта картина считалась одной из достопримечательностей города. Ее непременно показывали приезжим. Ею восхищались Джорджо Вазари и Якопо Сансовино. Слух о несравненных достоинствах картины дошел до Рудольфа II Габсбурга. Он отправил в Венецию послов, чтобы уговорили городские власти продать ему «Праздник четок». Прошло почти сто лет, как Дюрер написал «Праздник четок». В моду вошла иная живопись. Посланцы Рудольфа сулили большие деньги. Сделка состоялась. Император приказал доставить картину в Прагу, завернув в вату, в ковры и в провощенную материю. А чтобы ее не повредили толчки и тряска повозки, нести ее на носилках на руках до самой императорской резиденции. Изумленные путешественники встречали на альпийских перевалах, на тирольских и чешских дорогах странное шествие. Носильщики, медленно и осторожно шагая, несли драгоценный груз. Вооруженная стража охраняла носилки. В Праге «Праздник четок» стал жемчужиной коллекции Рудольфа II. Во время Тридцатилетней войны картину в спешке перевозили из города в город. Соблюдать предосторожности при этом не удавалосъ. Возвращенная в Прагу картина сильно пострадала, когда город захватили шведы. В инвентарной описи пражской коллекции 1714 года против названия «Праздник четок» — печальная отметка: «Повреждена совершенно». Потом картина вообще потерялась. Сведения о ней появляются снова лишь в конце XVIII века. Ее купил богатый коллекционер, но картина разочаровала его. И он за невысокую плату уступил ее монастырю. Монастырь предоставил «Праздник четок» некоему графу, который пожелал заказать с нее копию. Картину поставили в сырой подвал. Когда хватились, оказалось, что от нее уже отделились целые куски грунта и красочного слоя. В 1839 году непоправимо поврежденную картину взялись реставрировать два чешских художника — отец и сын Груссы. Они установили, что до них картину уже реставрировали, но своевольно и неосторожно. Сами действовали бережно, но все-таки методами, далекими от современных. В тридцатые годы нашего века картину выкупило у монастыря чехословацкое правительство и поместило ее в Национальную галерею, где она находится и сейчас. Установлено, что при всех превратностях, которые претерпела эта работа, пострадала почти третья часть красочного слоя, сильнее всего середина картины.