А стажер… Это же... Фред! Точно, Фред Уизли! В прошлом году окончивший Хогвартс и тоже поступивший в школу авроров. Все, все хотят идти по стопам великого Гарри Поттера, а особенно члены его семьи. Альбус, правда, не уверен, что хочет становится мракоборцем. Вряд ли. Скорее уж аналитиком, как тетя Гермиона. Интересно, это она просчитала вероятности и поняла, что Слагхорн отравлен? А впрочем, какая разница… Факт в том, что размеренная жизнь в Хогвартсе перестанет быть такой размеренной.
Секунда — и авроров нет.
Зал настороженно загудел, словно потревоженный улей. Краем глаза в поднявшейся суматохе — кто-то вскочил с места, кто-то пытался возмущаться, отчаянно жестикулируя, — Альбус заметил, что Драко Малфой попытался аккуратно и незаметно выскользнуть из зала, но у него не получилось, так как его задержал Лонгботтом.
— Никто не выйдет отсюда, слышал, Малфой? — процедил он, и все уставились на двух преподавателей, которые стояли и сверлили друг друга неприязненными взглядами.
— Конечно. Профессор Лонгботтом, — выплюнул Малфой, и получилось у него это язвительно, иронично. Он легко, с какой-то болезненной грацией, что лучше всего подошла бы дикому зверю, прошел на свое место, не удостоив крестного Альбуса ни единым взглядом.
Скорпиус наблюдал за отцом спокойно, как обычно, склонив голову на бок. Но Альбус очень хорошо чувствовал скрытое напряжение.
Альбусу показалось, что минула вечность, на самом же деле не прошло и получаса, как авроры вернулись обратно.
— Все свободны, можете пройти в свои спальни, — сказал Поттер-старший, и на его лице не мелькнуло и тени эмоций. Студенты потянулись к выходу, авроры вышли первыми, Главный же не спешил, его взгляд скользил по лицам студентов, он явно кого-то искал. И Альбус с облегчением понял, что официальная часть закончилась. Но вездесущая Лили, конечно, его опередила.
— Папа! — взвизгнула она и, нарушая все правила субординации, с разбега запрыгнула на бравого аврора, повиснув «обезьянкой», как всегда со смехом говорил отец.
Захотелось так же. Но он не мог. На глазах у всех, у студентов, преподавателей. Не мог. Это слишком личное. Это слишком его, чтобы демонстрировать всем. Поэтому он просто подошел, быстро прижался к отцовскому плечу, вдыхая знакомый запах табака, и чувствуя себя защищенным и цельным в этот момент. Открыв глаза и чуть отстранившись, он встретился с настороженным взглядом Джеймса, который стоял рядом в растерянности, будто не понимая, как ему правильно поступить. Отцовская рука мягко притянула старшего сына к себе, словно завершая картину, словно на несколько секунд возвращая их всех домой, где слышна мамина возня на кухне и ее тихое пение. Нет, Альбус не будет плакать. Не в этот раз. Слез уже не осталось... Слезы — пустота. Они не могут помочь или что-то изменить. Это просто эмоции, от которых никакого толка.
— Вам пора. Пора. Все хорошо, — тихо прошептал отец. Альбусу показалось, или суровый голос аврора действительно чуть дрогнул?
— Как дела, бандиты? — улыбнулся Тедди, и Альбус радостно и знакомо ткнул отцовского крестника под ребра.
— Ох! Вот это удар! — картинно согнулся Люпин и потрепал младшего Поттера по голове.
— Я думаю, студентам пора по спальням. У нас уже отбой, — строго проговорила Макгоногалл, подойдя поближе. — А пообщаться вы сможете в положенное время, то есть во время каникул.
— Режим превыше всего, — сказал Поттер-старший и залихватски подмигнул своим детям.
— Ну да, конечно. Ну, па-а-ап! — капризно протянула Лили и, вздохнув и насупившись, отошла от отца под строгим взглядом Джеймса.
— Пойдем, Ли! — мотнул он головой и потянул сестру к выходу.
Альбус же остался на месте.
— А ты, Ал? — спросил отец, — чего стоишь?
Альбус встретился глазами с братом, ощутил, как тот напрягся, ощутил его замешательство. Джеймс не хотел, чтобы отец знал, что они не очень ладят с Альбусом в школе. Ал понимал это очень четко. И вдруг накатила злость. Надоело. Джеймс так боится, что отец обвинит его в чем-то? Ладно.
— Джим? — дал он брату последний шанс все объяснить самому. Но брат лишь сверлил его взглядом. Взглядом, который можно было счесть просьбой. Альбус вздохнул и резко произнес:
Может, ты не знал, пап, но... нам не по пути. Им в Гриффиндор. А мне — в подземелья. Обдумывать коварные и лживые планы, — горько добавил он и, развернувшись, вышел из зала, даже не оглянувшись.
— Он всегда такой импульсивный? — тихо спросил Малфой у своего сына.
— Нет, — мрачно ответил Скорпиус, неприязненно косясь на Джеймса Поттера, — только когда гриффиндорцы твердолобые под ногами вертятся.
— Заткнись, мелочь бледная, — процедил Джеймс.
— Исчезни, Поттер, пока не надавали, — зловеще усмехнулся Скорпиус.
— Это ты, что ли, надаешь, Малфой? — с презрением прищелкнул языком старший сын Героя.
— Э… — у Гарри Поттера явно пропал дар речи. Чувство дежавю сковало по рукам и ногам.
— Мистер Главный аврор, — начал Драко, выразительно смотря на Поттера-старшего, — хочет сказать, что студентам Хогвартса не пристало выяснять отношения столь примитивным способом. И лучше всего будет разойтись по спальням сейчас и не демонстрировать старшим свое неподобающее поведение.
— Э... да. Вот. Именно, — подтвердил мистер Поттер, все еще пребывая в ступоре.
— Конечно, профессор, — склонил голову Скорпиус. Он не смел ослушаться отца.
— Зайдите ко мне в кабинет, мистер Малфой, — сказал Драко и, прежде чем выйти, обратился к самому аврору:
— Доброй ночи, мистер Поттер.
— И тебе спать без кошмаров, — ответил Гарри и добавил еще что-то совсем тихо. Но Малфой услышал, чуть побледнел, и сразу было видно, что его желание острить резко улетучилось.
Скорпиусу безумно хотелось узнать, что такого сказал народный Герой его отцу, но он не расслышал. Лишь тихий шепот и слово… нет… конечно, нет. Послышалось… не мог же Главный аврор прошипеть в сторону отца... "звереныш".... нет, ну послышится же такое!...
* * *
— Отец? — Скорпиус потоптался на пороге и все-таки шагнул внутрь.
— Да, — Драко Малфой стоял у небольшого окна, скрестив руки, и смотрел в темноту, — заходи, Скорпиус. И спрашивай уже, что хотел, я очень устал сегодня.
— Не сомневаюсь, отец. Мне нечего спрашивать. Не смею тебя задерживать, — это именно те слова, которые мог бы услышать чистокровный волшебник от послушного и примерного сына. Но совсем не те, которые хотел бы сказать Скорпиус. Он не смел перечить, потому что уважал своего отца, несмотря ни на что. Его так воспитали. И сейчас он готов был оставить все как есть.
— Говори, — требовательно произнес Драко.
— Прости, отец. Я все сказал. Доброй ночи.
И Скорпиус, развернувшись, с чувством собственного достоинства, как это и было всегда принято в их доме, направился к выходу.
Фигура у окна ссутулилась. Драко опустил голову, сжав пальцами каменный подоконник.
— Скорпи… — его голос звучал тихо, надтреснуто.
— Да? — вздрогнув, откликнулся мальчик, желая одного. Чтобы отец обнял его так же просто и непринужденно, как Гарри Поттер обнимал своих детей, чтобы эта стена между ними треснула, чтобы выработанное годами показное, ненужное отчуждение, наконец, сменилось настоящими эмоциями: хотелось просто родительского тепла. И Скорпиус вдруг понял, что ужасно соскучился по матери.
— Что? — спросил он, подойдя к отцу, смотря на него с вызовом. И тут же опустил взгляд. Потому что это неправильно так дерзко смотреть на отца. Нет, неправильно.
— Скорпи… — еще раз произнес Драко и спрятал лицо в ладонях.
— Отец… — беспомощно прошептал Скорпиус, — в чем дело?
— Все нормально, сын. Все хорошо, — в голос вернулась прежняя твердость и властность, а взгляд серых глаз снова стал выдержанным и холодным.
— Я хочу встретиться с мамой, — вдруг сказал Скорпиус.
— Хорошо. Вы встретитесь. Я думаю, она будет рада.
— Спасибо.
— Иди, Скорпиус. Доброй ночи.
Плечи Драко расправились, он будто стал чувствовать себя свободней.
На самом пороге Малфой–младший обернулся. И почувствовал невыносимое одиночество, здесь, на пороге комнаты, которая скоро станет его отцу домом. Захотелось подойти к отцу и обнять его. Но он, конечно же, этого не сделал.
— Доброй ночи, отец.