«Ей не нужны были его сорок. В прошлом году она заработала шестьсот тысяч».
«Он знал ее до книги. Может быть, это длится уже много лет.
И Сикрест узнал. Я знаю, что тянусь, но мы продолжаем говорить об этой штуке сердце-гениталии-спина. Месть. Какое-то предательство.
Крувик был немного горяч, говоря о ней, не правда ли?
«Он это сделал. Может, он просто страстный парень».
«Доктор Хилспур. Он сказал то же самое, что и Сикрест: «Это не имело ко мне никакого отношения».
«Никто не хочет оказаться рядом с убийцей», — сказал я.
Он нахмурился и толкнул дверь во двор. Медсестра Анна с напряженным лицом сидела за столом во дворе, курила и читала газету. Она подняла глаза и слегка помахала рукой.
Майло тоже дал ей карточку. Она покачала головой.
«Я видела доктора Дивэйн только тогда, когда она приходила на работу».
«Как часто это было?»
«Это было нерегулярно. Время от времени».
«У нее был свой ключ?»
"Да."
«И она всегда работала в той комнате, в которой мы только что были?»
Кивок.
«Милая леди?» — сказал Майло.
Доля секунды паузы. «Да».
«Хотите что-нибудь рассказать о ней?»
«Нет», — сказала она. «Что же там может быть?»
Майло пожал плечами.
В ответ она потушила сигарету, собрала газету и встала.
«Перерыв окончен, пора возвращаться. Хорошего дня».
Она направилась обратно к зданию, когда мы пересекли плитку. Когда мы открыли большую дверь на улицу, она все еще наблюдала за нами.
ГЛАВА
8
Майло вставил ключ в замок зажигания, но не повернул его.
«Что?» — спросил я.
«Что-то с Cruvic…» Он завел машину. «Может, я слишком долго на работе. Знаете, что пришло на станцию сегодня утром?
Новорожденного ребенка загрызли до смерти собаки. Семнадцатилетняя незамужняя мамаша рыдает, трагический случай, да? Потом детективы выясняют, что собаки были во дворе соседа, разделенные восьмифутовым забором. Оказывается, мамаша убила ребенка и выбросила его, чтобы уничтожить улики.
"Иисус."
«Без сомнения, она будет утверждать, что она была жертвой, пойдет на телевидение, напишет книгу». Он выдавил ужасную улыбку. «Так что, я оправдан за негативное мышление?»
Засунув руку под сиденье, он вытащил мобильный телефон и набрал номер. «Стерджис. Что-нибудь? Да, я подожду».
«Господин Информационная магистраль», — сказал я, пытаясь стереть из памяти образ растерзанного младенца. «С каких это пор департамент выдает сотовые телефоны?»
«О, конечно. Идея Департамента об информационной магистрали — это две очень большие консервные банки и толстая бечевка. Это досталось мне от Рика, у него есть новая, она делает всякие пейджинговые трюки. Мне не нравится работать с радио департамента без тактической полосы, а таксофоны — это хлопотно. Но и подача заявления на возмещение тоже, поэтому я списываю звонки на Blue».
Blue Investigations был его вечерним лунным светом: работа по наблюдению после рабочего дня, в основном по поимке страховых мошенников. В основном он это ненавидел. В последнее время он отказывался от рекомендаций.
«Если вы ищете возмещение, возможно, вам следует выставить счет за гинекологию», — сказал я.
Он рассмеялся. «Угу», — сказал он в трубку. «Да, да...
Где? Хорошо, понял. Спасибо.”
Выехав на Civic Center, он поехал на запад. «Синди Веспуччи — девушка, которую Кенни Шторм выбросил из машины, — только что ответила на мое сообщение.
Через четверть часа она будет обедать в ресторане Ready Burger в Вествуде.
Готова поговорить, если мы придем к ней на следующее занятие».
Ресторан находился на Брокстоне, на западной окраине Виллиджа, где улицы переплетены, и добираться пешком может быть быстрее, чем ехать на машине.
Пластиковая желтая вывеска, запотевшее стекло окна, два шатких столика на тротуаре, за одним из которых сидят две девушки, пьющие колу через трубочки.
Никто из них не признал нас, и мы вошли внутрь. Еще три стола, желтые кафельные стены также потели. Куски салата и соломенные обертки были разбросаны по красному кирпичному полу; запах жареного мяса был повсюду.
Квартет азиатских продавцов с руками Феррари рубил, переворачивал, заворачивал и играл арпеджио кассового аппарата. Оцепенелая очередь, в основном студенты, изгибалась от двери к прилавку.
Майло изучал внутренние столы. Обедающие, которые его заметили, не делали этого долго. То же самое и с детьми в очереди.
Мы вышли на улицу, и он посмотрел на часы. Одна из девушек поставила свой напиток и спросила: «Офицер Стерджис?»
«Да, мэм».
«Я Синди».
Она была первокурсницей колледжа, но выглядела как второкурсница старшей школы. Едва ли пяти футов ростом, может быть, девяносто пять фунтов, почти прекрасная в эльфийском смысле, с длинными прямыми светлыми волосами, ожидаемыми большими небесно-голубыми глазами, вздернутым носом и губами в форме лука купидона. Я сразу же почувствовала себя защитницей и задалась вопросом, будет ли у меня когда-нибудь дочь.