Поэтому я назвал его в честь рыбного ресторана в гавани, где мы часто обедали до ледникового периода. Расположенный на набережной, просторный, с беспроблемной парковкой, он предлагал приятный вид на гавань и ее бесчисленные белые лодки, которые, по большей части, казалось, никогда никуда не отплывали.
- Вон там ? сказала она. Да, конечно.
Нам предоставили столик на террасе, возле стеклянной стены, защищавшей от ветра. Для борьбы с ночной прохладой были включены бутановые обогреватели. В баре были люди, но для того, чтобы ресторан был переполнен, было еще слишком рано: половина столиков все еще пустовала. Болтливая официантка, на вид ей едва ли было двенадцать лет, приняла наш заказ на напитки и вернулась с бокалом вина.
Робин и мой «Чивас» до того, как между нами успела возникнуть неловкость.
Выпивка и наблюдение за яхтами позволили нам отсрочить дедлайн.
Затем Робин поставил свой стакан.
— Ты хорошо выглядишь, — сказала она.
— Ты выглядишь великолепно.
Она смотрела на воду. Черный, гладкий, спокойный под небом, испещренным аметистовыми полосами.
— Закат, должно быть, был великолепен.
— Мы видели несколько, — сказал я. Лето мы проводили на пляже.
В том году мы полностью отремонтировали дом. Она была тем, кто руководил работой. Будет ли он скучать по ней?
— У нас были потрясающие случаи в Биг-Суре. В этой сумасшедшей дзенской хижине, якобы роскошной, мы оказались с химическими туалетами, которые воняли...
— Это было по-деревенски. (Мне было интересно, есть ли это место в списке пляжных курортов, которые мы с Майло изучали.) Как оно называлось?
— Великая Ложа Мандала. В прошлом году он закрылся.
Она отвернулась, и я понял почему. Она ушла в другое место. С ним.
Она отпила вина и добавила:
— Даже несмотря на запах, комаров и порезанную ногу, это было весело. Как мы можем представить, что сосновая шишка может быть смертельным оружием?
— Ты забываешь о моих собственных порезах.
Вспышка ослепительных резцов.
— Я не забыла, я предпочла не напоминать тебе, — сказала она. Или как я натирал мазью твою милую попку. Как мы могли понять, что на нас смотрят другие? Когда я думаю о том, что они оба могли видеть из своего шале!
— Нам следовало предъявить им счет. Экспресс-курс полового воспитания для молодоженов.
—Они выглядели как два идиота. Все это напряжение за завтраком.
Как вы думаете, продлился ли их брак?
Я пожал плечами. Она посмотрела вниз.
— Это заведение заслуживало того, чтобы затонуть. Так многого просишь, чтобы остаться на болоте...
Еще несколько глотков алкоголя для нас обоих.
— Мне приятно быть с вами.
— Прямо перед тем, как ты позвонил сегодня утром, я подумала, — сказала она с легкой улыбкой. Все еще немного опасно, не правда ли?
— И о чем вы думали?
— К трудностям в отношениях. Не ты и я. Я и он.
Я почувствовал, как мои кишки сжимаются. Я осушил половину своего виски и огляделся в поисках официантки с детским личиком.
— Я и он, как в «что на меня нашло»? она продолжила.
— Это редко окупается.
— Ты никогда не практикуешь сомнения в том, что делаешь?
— Конечно, знаю.
— По-моему, это полезно для души. На поверхность вновь выходит старый католик. Единственный вывод, к которому я пришла, заключался в том, что он убедил себя в своей любви ко мне, и его настойчивость наполовину убедила меня. Я была той, кто расстался, понимаешь... Он очень тяжело это воспринял...
но это не твоя проблема. Извините, что поднял эту тему.
— Он неплохой парень.
— Ты никогда его не любила.
— Не почувствовал. Где он?
— Вам интересно?
— Хотел бы я, чтобы он попал в ад.
— Желание исполнено. Он находится в Лондоне, где преподает ораторское искусство в Королевской академии драмы. С ним его дочь. «Ей двенадцать, — добавила она, — хочется переодеться». С моей стороны было грубо говорить с вами о нем.
— Он идиот. Но проблема была не в тебе и нем, а в тебе, а не во мне.
«Я не знаю, что это было», — призналась она. Прошло столько времени, а я так и не знаю. Как в первый раз.
Наш первый разрыв произошел много лет назад. На этот раз ни она, ни я не тратили время на поиски того, с кем можно было бы разделить постель.
— Может быть, так и должно быть между нами, — сказал я.
- Что ты имеешь в виду?
— Тысячелетия вместе, столетия порознь.
Где-то вдали от берега раздается звук корабельной сирены.
— Это было взаимно, но я чувствую, не знаю почему, что должен попросить у тебя прощения.
— Нет, это исключено.
— Как Эллисон?