Он взглянул на старушку. Она все еще стояла, сцепив руки, и ее взгляд был устремлен в темную улицу. Казалось, ей было трудно сохранять самообладание.
— Она, должно быть, всем рассказала, что Пити опасен, — сказал я.
Майло кивнул.
— Старые добрые сплетни. Прежде чем Васкес решил заткнуться, он сказал мне, что Пити его не в ту сторону гладит.
— Конфликты были раньше?
— Никаких драк, просто много напряжения. Васкесу не нравилось, что Пити жил по соседству. Он назвал его сумасшедшим. Сказав это, он
начал качать головой вверх-вниз и из стороны в сторону. Когда я спросил его, почему, он ответил, что перекрестился, потому что я надел на него наручники.
— Пити когда-нибудь беспокоил свою жену?
— Он пристально смотрел на нее, что согласуется с тем, что говорят все. Безумный взгляд, по его собственным словам. К сожалению для Васкеса, это не достаточная причина, чтобы вышибить кому-то мозги.
К нам подошел Шон Бинчи, все еще чувствуя себя неуютно.
— Я вам еще нужен, лейтенант?
— Нет, Шон. Иди домой. Расслабьтесь немного.
Бинчи поморщился.
- СПАСИБО. Привет, док. Пока.
— Тебе не в чем себя упрекнуть, Шон.
— Если вы так говорите…
Я подождал, пока он уйдет, чтобы спросить Майло, что беспокоит его молодого помощника.
— У него обостренное чувство ответственности. Он работал над делом о взломе весь день… до одиннадцати вечера. Он решил самостоятельно пойти и спрятаться возле дома Пити. Так как он не увидел минивэна этого парня, он пошел куда-то купить гамбургер. Он вернулся после полуночи и обнаружил минивэн в квартале от дома. (Он указал в направлении.) Он искал, где бы спрятаться в переулке, когда услышал три выстрела. Пити принял все это в штыки. Вы никогда не думали, что этот парень может стать еще уродливее...
— Шон чувствует себя виноватым из-за того, что его там не было.
— Из-за гамбургера. Ни из-за чего вообще. В любом случае он ничего не мог сделать.
— Это он арестовал Васкеса?
— Он вызвал подкрепление и пошел посмотреть. Пити лежал в коридоре. В этот момент Шон дождался полицейских, и они пошли от дома к дому.
Прибыв в квартиру Васкеса, они обнаружили его сидящим перед телевизором вместе с женой и старшим ребенком, а рядом с ним лежал косяк. Он поднял руки вверх и сказал: «Это я взорвал машину». Делай то, что должен. «Его жена начала реветь, ребенок не двигался.
— Как всё прошло? Я спросил.
— Когда я начал задавать ему конкретные вопросы, Васкес потерял голос. Я предполагаю, что он уже некоторое время злился на Пити, и ситуация достигла апогея, когда старая Эрта рассказала ему о моем визите. Ему надоело стоять и ничего не делать, и когда он увидел приближающегося Пити, он вышел, чтобы сказать ему, чтобы тот оставил жену в покое. Как пишут в газетах: вот тут-то «всё и пошло не так». Васкес утверждает, что Пити пытался напасть на него, и он был вынужден защищаться. Бум-бум-бум.
— Он вышел вооруженным.
— Деталь. Но, возможно, он найдет адвоката, который превратит это в доказательство того, как сильно Пити его боялся.
— Он был пьян? Он принимал наркотики?
— Он признается, что выпил четыре кружки пива, что соответствует количеству пустых бутылок, найденных в мусоре. Учитывая его вес, трудно сказать, является ли это существенным или нет. Мы узнаем это по результатам анализа крови. Давайте посмотрим, закончили ли техники с домом Пити.
*
Комната и ванная, обе крошечные и в отвратительном состоянии.
Запах представлял собой зловонную смесь: гнилого сыра, жженого табака, газов, чеснока и орегано.
На металлическом каркасе двуспальной кровати лежала открытая, грязная коробка из-под пиццы. Крошки были усеяны на скомканных простынях цвета мокрой газеты, а также на зеленоватом покрывале с повторяющимся узором из котелков и цилиндров. На простынях было несколько больших подозрительных пятен. Грязное белье, скрученное в комки, валялось почти по всему полу. Картонные коробки из-под пива (шесть упаковок пива Old Milwaukee) были сложены штабелем высотой в три фута, остальные лежали на кровати. Порошок, собирающий отпечатки пальцев практически в любом месте. Предосторожность, которая, казалось, была излишней, поскольку Пити был убит в коридоре. Но изобретательность юристов безгранична.
Майло пробирался сквозь беспорядок, чтобы добраться до упаковочного ящика, служившего ему тумбочкой. Засаленные листовки пиццерий, скомканные салфетки и
Сверху валялись смятые пивные банки (я насчитал четырнадцать), а также пустая на две трети бутылка «крепленого» вина Tiger и экономичная фляжка Pepto-Bismol.
Единственным предметом мебели, помимо кровати, был комод с тремя ящиками в плачевном состоянии, на котором стояли телевизор с диагональю 40 сантиметров и видеомагнитофон такого огромного размера, что это казалось странным.