— Да, но…
—Мы хотели узнать, по вашему ли указанию Пити пошёл к Билли.
— Мои инструкции? Это смешно. Насколько мне известно, у него даже нет лицензии, помните? Брэд запротестовал, вытирая лоб. Это вам Аннализ сказала?
— Можем ли мы ей доверять?
— Господи, я надеюсь на это. (Он почесал голову.) Если она говорит, что заходил Пити, это, вероятно, правда. Но должен вам сказать, что меня это очень удивляет.
— Что ваш брат и Пити стали друзьями?
— Мы не знаем, стали ли они друзьями; только то, что Пити приносил ему вещи. Билли действительно забывчив, но обычно, когда он говорит мне, что забыл что-то, я говорю ему, чтобы он не волновался, мы вернём это на следующий день. Если окажется, что Пити действительно что-то оставил, то я уверен, что дальше этого дело не пошло.
Он посмотрел на Билли, который замахнулся еще сильнее.
— Нора исчезает, а теперь еще и это…
«Они взрослые», — заметил я.
— По гражданскому статусу.
— Должно быть, трудно быть защитником.
— В большинстве случаев это не проблема. Но бывают дни, когда это нелегко.
— Сегодня один из таких дней.
— Да, и особенно запеченный.
— Вероятно, нам придется спросить Билли о Пити, мистер Дауд.
- За что ? Пити мертв, и вы знаете, кто его убил.
— Просто чтобы ничего не упустить из виду.
— Но какое отношение это имеет к Билли?
— Вероятно, нет.
— Пити все еще подозревают в убийстве той девушки?
- Всегда ?
— Вы задавали мне много вопросов о нем, когда приходили ко мне домой. Было легко понять, к чему вы клоните. Вы серьезно думаете, что Пити мог сделать что-то подобное?
— Расследование открыто, — сказал я.
— Другими словами, вы мне не ответите. Я ценю все, что делаете вы и ваш коллега, но я не могу позволить вам вымещать злость на Билли.
— Речь не идет о «нападении» на него, мистер Дауд.
Просто задайте ему два-три вопроса.
— Поверьте мне, инспектор, ему нечему вас научить.
— Вы, кажется, в этом совершенно уверены.
- Очевидно. Я бы не позволил своему брату оказаться втянутым в такие грязные истории.
— Потому что если он совершеннолетний по гражданскому статусу, для вас…
- Точно.
— Но он, кажется, не отсталый, — заметил я.
— Я же сказал, это не так. Что именно это такое, никто не может сказать наверняка. Сегодня мы, вероятно, объяснили бы, что он аутист или что-то в этом роде. Когда мы были детьми, он был другим.
— Это не могло быть легко.
— Если вы так говорите.
Брэд Дауд покосился на «Кадиллак». Билли прислонился лбом к приборной панели.
— В нем нет ни капли злобы, инспектор, но это не мешало другим детям издеваться над ним. Я моложе его, но всегда чувствовал себя его старшим братом. Так оно и осталось, и я вынужден просить вас уважать нашу частную жизнь.
— Может быть, ему пойдет на пользу разговор, — сказал я.
- За что ?
— Он, похоже, был очень травмирован этой новостью. Иногда разговор об этом может помочь.
«Ты сейчас говоришь как психоаналитик», — ответил Брэд с внезапным напряжением в голосе.
— Вы когда-нибудь имели дело с психиатрами?
— Когда мы были детьми, мы водили Билли посмотреть на не знаю сколько шарлатанов. Шарлатанство от витаминов, гипноза, физических упражнений, психиатрии. Никто ничего для него не сделал.
Так что давайте придерживаться того, что мы умеем делать. Ты преследуешь преступников, я забочусь о своем брате.
Я подошел к «Кадиллаку», Брэд за моей спиной протестовал. Билли снова сел и стоял прямо, неподвижно, с закрытыми глазами, сжимая в руках нагрудник рубашки.
— Было приятно снова тебя увидеть, Билли.
— Не я. Это был день плохих новостей.
Брэд сел на водительское сиденье и завел двигатель.
— Очень плохие новости, — сказал я.
Билли кивнул.
— Очень, очень плохо.
Брэд включился в работу.
— Я отступлю, инспектор.
Я подождал пять минут после того, как они ушли, затем подошел к двери Норы Дауд и постучал. И получил только тишину, которую и ожидал.
Пустой почтовый ящик. Старший брат позаботился о почте Норы.
Уберите за всеми, как обычно. Он утверждал, что Билли безвреден, но его мнение ничего не стоило.
Я вернулся в «Севилью», пошел дальше и прошел мимо дома Альберта Бимиша. Шторы были задернуты, но он открыл дверь.
Красная рубашка, зеленые брюки, в руке стакан.
Я остановился и опустил стекло.
- Ну и как ты?
Старик начал что-то говорить, потом с отвращением кивнул и пошел домой.
31
У Билли возникла привязанность к Пити. А у Билли мог быть скверный характер.
Неужели он был слишком глуп, чтобы осознать последствия отношений с Рейнольдом Пити? Или не было вообще никакого участия?
Одно казалось вероятным: визиты рабочего были связаны не с поиском забытых вещей.