системы обороны, и в итоге нам приходится месяц телефонных звонков анализировать. Пока я был там, я показал Васкесу свою коллекцию фотографий. Он никогда не видел ни Гайдел, ни Нору, ни Мезерва. Мне наконец удалось сфотографировать Билли, но Васкес тоже его не узнал. Хотя я уверен, что Билли пошел в квартиру с Брэдом. А это значит, что показания Васкеса, отсутствовавшего весь день, не стоят ровным счетом ничего. Как и вся информация, которую я собрал на данный момент.
— Ты хочешь, чтобы я что-то сделал?
- Да. Да исцелишь ты нас и не будешь играть с нами в «Пробуждение мумии». Еще кое-что... Кузен из Невады только что забрал тело Пити. Она попросила позвать детектива, который ведет это дело, сказала, что оставила не знаю сколько сообщений, еще раз спасибо, идиот Том. Мне нужно увидеть ее завтра днем. Надеюсь, это прольет свет на психику Пити... приказы окружного прокурора. Поскольку защита выставляет его патологическим негодяем, мне предстоит найти в нем хорошие стороны.
«Об этом идиоте Томе», — сказал я и сообщил о выражении отвращения на лице Бимиша.
— Меня это не удивит. Бимиш, возможно, вспомнил, что у него украли и другие фрукты... Что еще?... О, да, я позвонил в места, где продают принадлежности для таксидермии. Никаких признаков того, что Нора или Месерв покупают какие-либо странные вещи. Ну вот, я прибываю на станцию Ла-Гранд. Готов послушать мистера Васкеса, просто чтобы добавить еще немного лжи в свой ежедневный рацион.
*
Рассвет принес мне самую сильную мигрень в моей жизни; Плюс ко всему, мои конечности были напряжены, а рот был полон ваты. После горсти «Адвила» и трех чашек черного кофе все стало хорошо. ИМЕЕТ
при условии, что вы не будете слишком много дышать.
Я позвонил Эллисон, поблагодарил ее автоответчик за удивительное присутствие духа его владельца и извинился за то, что втянул ее в это грязное дело.
На автоответчик Робин я сказал, что с нетерпением жду встречи с ней.
Альберт Бимиш был в красном списке. Я попытался обратиться в его юридическую фирму. Мне ответил язвительный оператор.
— Мистер Бимиш редко сюда приходит. Думаю, последний раз я его видел… несколько месяцев назад.
— Эмеритус, да?
— У некоторых наших партнеров есть докторские степени, и нам нравится это звание.
— Был ли мистер Бимиш профессором права?
— Нет, — ответила она, — он никогда не преподавал. Его специализацией были судебные разбирательства.
*
Я прибыл в отель Tudor в Бимише в одиннадцать часов. Дверь мне открыла та же индонезиец-горничная.
- Да ! воскликнула она, сияя. Мистер Хаус!
Через несколько мгновений старик, волоча ноги, вернулся.
На нем был свободный белый кардиган поверх коричневой трикотажной рубашки, розовые полосатые холщовые брюки и те же самые тапочки, заканчивающиеся головой волка.
Он профессионально усмехнулся.
— А, возвращение блудного полицейского. Почему вы все так мотивированы?
— У нас были проблемы с телефонами, — сказал я.
Он начал хихикать с видом человека, который все знает, несколько раз прочистил горло и выплюнул что-то мягкое, что проглотил.
— Будут ли мои налоги потрачены с пользой?
— По какому поводу вы звонили, сэр?
— Ты не знаешь?
— Вот почему я здесь.
— Вы еще не получили сообщение? В этом случае, как…?
— Я понял это по вашему презрительному взгляду, когда я проезжал мимо на днях.
— Похоже на… — повторил он, двусмысленно скривив безгубый рот. Настоящий Шерлок Холмс.
— Что это было за сообщение, сэр?
— Вы гримасничаете, когда говорите, молодой человек.
— Я был немного развязным, мистер Бимиш.
— Развлекаясь с моими налогами?
Я расстегнул куртку, стянул с себя две рубашки и показал ему повязки, которыми была обмотана моя грудь.
— Сломанные ребра?
— Два или три.
— Это случилось со мной, когда я служил в армии. О, ничего героического. Я жил в Байонне, штат Нью-Джерси, и какой-то ирландский придурок из Бруклина врезался прямо в меня. Если бы не эти несколько дюймов разницы, я бы не смог иметь детей, и я бы проголосовал за демократов.
Я улыбаюсь.
— Не делай этого, — сказал он. Это чертовски больно.
— Так что не будь смешным.
Он улыбнулся в ответ. Искренняя улыбка, лишенная презрения.
— Военные врачи ничего не могли мне сделать; Мне просто перевязали ребра и сказали ждать. После того, как я выздоровел, меня отправили в Европу.
— С тех пор медицина не достигла никакого прогресса.
— Когда это с вами случилось? Не то чтобы меня это действительно волновало.
— Два дня назад. Хотя это, в общем-то, не ваше дело.