— Семейные тайны и жареная камбала, — сказал я.
— Я больше думал о курице.
— Мне жареный лимон.
— Ты действительно голоден?
- Я голоден.
*
Я припарковался на огромной парковке позади Musso & Frank's.
Застройщики, должно быть, пускали слюни, глядя на все это пространство, и я уже представлял себе рев отбойных молотков. Здание, которому почти сто лет, казалось, было столь же неподвластно прогрессу, как и разрушительному воздействию времени.
Все идет нормально.
Майло арендовал угловой столик в самом большом зале ресторана. Потолок высотой более шести метров, окрашенный в зловещий бежевый цвет, который больше не встретишь, на стенах зеленоватые гравюры, изображающие сцены охоты, дубовые панели, почти почерневшие от времени, крепкие напитки в баре.
Меню, толстое, как энциклопедия, предлагало то, что мы сейчас называем едой для комфорта, то есть обычную еду. Руководство предупреждало, что на подготовку требуется определенное время, и просило своих любезных клиентов проявить терпение. Musso, возможно, последний ресторан в Лос-Анджелесе, где вы все еще можете заказать ломтик неаполитанской кухни на десерт.
Улыбающиеся официанты в зеленых куртках ходили взад и вперед по огромному залу, наполняя стаканы водой примерно для дюжины человек, обедавших там поздно вечером. Официанты в красных куртках, рядом с которыми Бимиш показался бы дружелюбным, только и ждали возможности настоять на соблюдении правила: нельзя менять заказанное блюдо.
Пары с довольным супружеским положением нашли убежище в двух-трех ложах. За столиком в центре комнаты сидели пятеро седовласых джентльменов, одетых в кашемировые свитера и ветровки. Знакомые лица, но их невозможно узнать; Потребовалось некоторое время, чтобы понять почему.
Квинтет характерных актеров, тех второстепенных ролей, которые были популярны в телесериалах моей юности, но так и не достигли звездного статуса. Все они выглядели крепкими восьмидесятилетними людьми. Похлопывания по плечу и много смеха. Возможно, выход из воронки не обязательно подразумевал раскаяние.
Майло накладывал заклинание на пиво.
— Компьютерная сеть наконец-то восстановлена, — сказал он мне. Шон только что проверил недвижимость Даудов, и что вы думаете: на имя Брэда ничего нет, но Билли владеет десятью акрами земли в каньоне Латиго.
В пяти минутах езды от места, где Микаэла и Месерв играли похитителей.
— Боже мой! Просто участок земли… без построек?
— Он зарегистрирован под этим названием.
— Там могут быть какие-то сараи… убежище.
— Поверьте мне, я пойду посмотрю, — ответил он, сверяясь со своими часами Timex.
— Брэд — главный в семье, но у него нет земли, зарегистрированной на его имя?
—Даже не дом в каньоне Санта-Моника. Это на имя Билли. А также дуплекс в Беверли-Хиллз.
— Три лота для Билли, три для Норы, — заметил я. И ничего для Брэда.
— Возможно, это из-за налоговых соображений, Алекс. Ему платят зарплату за управление их общей собственностью, и его устраивает не иметь никаких личных активов для уплаты налогов.
— Напротив, налоги на имущество вычитаются из подоходного налога. А также амортизационные отчисления или расходы на содержание жилья
сдан в аренду.
— Вы говорите как эксперт по земле.
Я заработал неплохую сумму, спекулируя недвижимостью в течение двух периодов бума в этом секторе. В конце концов я решил отказаться от этой маленькой игры, вложить все в акции и получать дивиденды. Не очень-то умно, если цель — разбогатеть. Я думала, что мое — это спокойствие. Там я уже толком ничего не знал.
— Кузина Марсия, возможно, сможет нас просветить.
Он наклонил голову в сторону другого конца комнаты.
— Да, как опытный коп, я бы сказал, что это она.
Женщина, стоявшая справа от бара, была, должно быть, ростом более шести футов и ей было около сорока лет. У нее были вьющиеся волосы цвета грязной воды и пронзительные глаза. На ней было черное колье и брюки, а в руках она держала светло-бежевую кожаную сумочку.
— Она изучает местность, как настоящий коп, — сказал Майло, помахав ей рукой.
Она ответила тем же и подошла ближе. На ее сумке была напечатана карта мира, а единственным украшением был крестик. Вблизи ее кудри, частично спавшие на правый глаз, имели что-то металлическое. Серые радужки, яркие, любознательные.
Узкое лицо, сужающийся нос, загорелое. Я не нашел в нем никакого сходства с Пити. И ни с кем из Даудов.
— Лейтенант?… Марсия Пити.
— Приятно познакомиться, мэм.