«Точно. Как и то, как я вешаю одежду. Все сгруппировано по цвету, стилю, длине рукава. Блузки в одном отделе, потом джинсы, потом униформа и так далее. Зачем тратить время на поиски утром? Пару раз, когда я работала в смену, когда мне приходилось вставать еще затемно, отключалось электричество. Я говорю о доме, где было темно. Я могла одеться без проблем, потому что я точно знала, где все висит».
«Это работает для вас».
«Конечно, — сказала она. — Но теперь я думаю, может, мне стоило оставить часть этого при себе, а не рассказывать Тане».
«Она делает то же самое?»
«Она всегда была аккуратной для ребенка, что меня вполне устраивает. Мы вместе убираемся в доме, и нам это нравится. Но в последнее время это нечто большее. У нее появились эти маленькие ритуалы, она не ложится спать, пока не проверит под кроватью, сначала пять раз, потом десять, теперь двадцать пять, может, даже больше. Вдобавок ко всему, ей приходится поправлять шторы и целовать их, ходить в ванную пять раз подряд, мыть руки, пока не кончится мыло. Я зашла туда один раз, и она полировала краны».
«Как долго это продолжается?»
«Это началось, когда ей исполнилось пять лет».
«Два года назад».
«Больше-меньше. Но до недавнего времени это не имело большого значения».
«Есть ли какие-нибудь недавние изменения?»
«Мы переехали на новое место — сняли субаренду в доме в Хэнкок-парке. Никаких проблем. С Таней все в порядке, за исключением рутины».
«Всегда ли ритуалы начинаются перед сном?»
«Это пиковый период», — сказала она, — «но он переместился на другое время и начал влиять на ее учебу. Не в плане пренебрежения своими обязанностями —
как раз наоборот. Она будет рвать свою работу и переделывать ее снова и снова, пока я не заставлю ее остановиться. В последнее время она стала очень придирчивой к своему школьному обеду. Если сэндвич не разрезан точно по диагонали, она хочет сделать другой».
Нагнувшись, она коснулась портфеля. «Хотите посмотреть какие-нибудь ее записи?»
«Были ли у нее какие-либо необычные заболевания или травмы?»
"Неа."
«Тогда я позже прочту записи. У вас есть информация о ее рождении?»
«Ничего. Мне пришлось проверить ее на титры, чтобы убедиться, что она привита. Она была привита, я допускаю, что Лидди это сделала». Она наклонилась вперед. «Вы должны понять, доктор, единственный раз, когда я встречалась с Таней до того, как Лидди ее отвезла, был один раз, когда ей было два года. Они с Лидди жили у меня пару недель, прежде чем отправиться в Джуно, Аляска. Как я уже сказала, я не любительница детей. Но в итоге она мне понравилась. Милая, тихая, не путалась под ногами. Она и сейчас такая, лучшей дочери я и желать не могла. Просто эти новые привычки заставляют меня задуматься о моем подходе. Я кое-что почитала об ОКР у детей, и они говорят, что это может быть генетическое, в мозге, поглощение серотонина, они пробуют разные лекарства в качестве лечения».
«В настоящее время почти все приписывают нейротрансмиттерам».
«Вы не рекомендуете лекарства по научным соображениям? Или они вам не нравятся, потому что доктора наук не могут их использовать?»
«Лекарства имеют свое место, и если вас интересует этот путь, я буду рад
направить вас к хорошему детскому психиатру. Я обнаружил, что детское ОКР хорошо поддается немедикаментозному лечению.”
"Такой как?"
«Когнитивно-поведенческая терапия, другие методы снижения тревожности.
Иногда достаточно просто выяснить, что именно заставляет ребенка нервничать, и устранить эту проблему».
«Таня, кажется, не нервничает, док. Просто очень сосредоточена».
«ОКР коренится в тревожности. Ее привычки делают свое дело, так что напряжение замаскировано, но вы описываете неуклонно расширяющуюся модель».
Она задумалась. «Полагаю, так... слушай, я не хотел никого обидеть, говоря о докторах наук».
«Ничего не беру», — сказал я. «Вы информированный потребитель, который хочет лучшего для своего ребенка».
«Я мать, которая чувствует себя плохо, потому что ее ребенок, похоже, теряет контроль.
И я виню себя, потому что мне нужно, чтобы все было предсказуемо и все были счастливы. И это примерно так же реалистично, как мир во всем мире».
«Я тоже люблю угождать людям, мисс Бигелоу. Если бы я не был таким, я мог бы быть юристом и получать больше за час».
Она рассмеялась. «Теперь, когда я исправила твои фотографии, ты кажешься довольно организованным парнем. Так ты думаешь, что можешь помочь Тане, просто поговорив?»
«Мой подход заключается в том, чтобы наладить с ней контакт, посмотреть, есть ли у нее на уме что-то, о чем вы не знаете, выяснить, заинтересована ли она в изменениях, и помочь ей измениться».