Она нахмурилась. «Обычный шнур для штор, кстати. Никаких криминалистических возможностей, там».
Открыв синюю папку, она достала фотографию с места преступления, внимательно изучила ее и подвинула через стол.
Лестер Джордан, рухнувший на унитаз. Я был свидетелем реальности, но в каком-то смысле щелчок был более жестоким.
«Учитывая кролика Фиска, — сказала она, — я думаю, нам следует поговорить с кем-то, кто видел его темную сторону».
«Господин, которому стыдно давать показания», — сказал Майло.
«У него у меня есть текущий адрес, Северный Голливуд. Я попробовал его номер.
Ответил мужской голос, немного хриплый, и я повесил трубку. Как насчет того, чтобы подвергнуть мистера Боулэнда дополнительному унижению?
Майло сказал: «Мне бы не помешало немного отдохнуть».
Петра сказала: «Если только нам не придется носить спортивные штаны».
ГЛАВА
18
B assett Bowland жил в белом трехэтажном жилом комплексе на Лорел-Каньоне, к югу от Сатикой. Так далеко на севере Лорел перестает быть зеленым каньоном и превращается в шумную, задымленную смесь дешевых коммерческих предприятий и соответствующего жилья.
Блестки, вкрапленные в штукатурку, придавали зданию вид пенополистирольного холодильника. Вывеска на фасаде гласила, что квартиры можно арендовать помесячно. Десятилетний коричневый Camaro на заднем навесе соответствовал регистрации DMV Боуленда. Его одноместный номер находился на верхнем этаже, прямо у открытой лестницы.
Петра нажала на дверной звонок. Раздавшийся звонок был едва слышен из-за шума транспорта.
Как раз в тот момент, когда она собиралась повторить попытку, дверь открылась, и пространство заполнилось плотью.
Холодильник с конечностями прошептал: «А?»
«Бассетт Боуленд?»
«Угу».
«Детектив Коннор. Это лейтенант Стерджис и Алекс Делавэр».
Боуленд потер переднюю часть шеи и скривил рот. Пухлые щеки, раздутые до размеров грейпфрута, почти закрыли его глаза.
Розовый грейпфрут; его тон кожи был постоянный солнечный ожог. Вялые, обесцвеченные волосы окаймляли его плечи. Свиные черты лица принадлежали гораздо более мелкому человеку. Он был одет в черную футболку System of a Down, потертые красные шорты, обуви не было.
Он был не намного старше Кайла Бедарда, но сгорбился, как старик.
«Мы можем войти?»
Боуленд закашлялся, не потрудившись прикрыть рот. Его хриплое «я полагаю»
был подавлен транспортным потоком.
Квартира представляла собой типичное для одинокого парня сочетание дешевой мебели и широкоэкранного телевизора. Звук был выключен. ESPN Classic, LA Rams разгромлены Далласом. Прошло много времени с тех пор, как Лос-Анджелес болел за домашнюю команду.
Боуленд взглянул на счет, зевнул и рухнул на черный кожаный диван. Пакет молока на полгаллона стоял на синей пластиковой стойке кухоньки с открытым носиком. Огромная оливково-зеленая форма висела на ручке кухонного шкафа. Военные карманы, эполеты.
Петра сказала: «Мы хотели бы поговорить с вами о Роберте Фиске».
Глаза у свиньи подпрыгнули. «Зачем?» Даже когда дверь была закрыта, а шум транспорта приглушен, его голосу не хватало громкости.
«Он подозреваемый в совершении преступления, и мы проверяем его биографию».
«Мелкое дерьмо. Кого он на этот раз засунул?» — выдавил он лишь хриплый шепот, каждое слово давалось с трудом.
«Парень из Голливуда», — сказала Петра. «Фиск — грязный боец?»
«Хуесос», — сказал Боуленд. «Ебаный хуесос, придурок». Кулак-дыня ударил по ладони-перчатке кэтчера. Руки и торс Боулэнда затряслись.
«Из-за чего вы поссорились?»
"Ничего."
"Ничего?"
«Он на меня набросился».
«Расскажите нам об этом».
Боуленд вдохнул через нос, выдохнул через рот. «Я работал. Вышибала».
«В Рэттлснейке», — сказала Петра.
«Так они это называли на той неделе». Еще одна пауза для передышки. Боуленд
коснулся передней части горла. «Все еще болит. Мать твою. Скажи мне, где он, и тебе не придется тратить время».
Поднял кулак. Нервные глаза снизили мужественность до жалкой.
«Не вини себя за то, что ты так себя чувствуешь», — сказала Петра, сидящая рядом с ним. Он скривил губы, провел языком по одной щеке. Каждое из его бедер было таким же широким, как ее тело. «Так ты работала в Rattlesnake, и что случилось потом?»
«Приходит этот ублюдок с другими ублюдками, все круто.
А потом этот ублюдок думает, что он встанет и будет танцевать с группой. Я говорю ему, что нет, он улыбается и уходит со сцены, как будто он крутой».
Боуленд вздохнул. «Я провожу его со сцены, он начинает трепаться. Но, будучи спокойным, он знает, что я просто делаю свою работу, он был там, чувак. Я типа ты был там? Ты мультяшка , мужик, знаешь, что ты говоришь ?»