– Попробую-ка я дальше сам угадать, – вызвался Майло. – Он вам – чек, вы ему – деньги, он из них сразу отдает вам за труды, все по-честному. Потом оказывается, что чек не обеспечен.
– Да вы, часом, не из детективов ли будете?
– И сколько он хотел выманить денег, Дорис?
– Чек был на две с чем-то тысячи, он мне пообещал сотню за помощь. Нашел дурочку! Про бесплатный сыр я кой-чего и сама могу рассказать.
– Зачем же Сэлу понадобилось кидать кого-то в баре, где его каждая собака знает?
– Его и спросите, – ответила Дорис. – Насколько я в курсе, он ко всем у Арни хотя бы раз подкатывал, но дураков у нас там нет.
– И часто он пытается что-то такое провернуть?
– Да вечно подсаживается то к одному, то к другому с таким видом, как будто клад нашел, осталось только выкопать… Вот, еще один раз вспомнила – дескать, ему по дешевке досталась огромная партия тромбонов или там горнов из чьих-то нераспроданных запасов, можно отправить их в переплавку и недурно заработать. Надо лишь оплатить перевозку до Индианы, или где там был этот его медеплавильный завод. Ты платишь за перевозку, половина всей прибыли – твоя. Еще он как-то предлагал всем билеты лотереи где-то на Атлантическом побережье с огромной скидкой. Он давно уже всех достал бы, но если сказать, мол, отвали – он сразу отстает. Да и жалеют у нас его все, тряпка он бесхарактерная. Зря вы думаете, будто Сэл ее убил.
– Дорис, мы не думаем…
– Да как хотите. Когда выпьет, он в общем-то ничего парень. После шестой или седьмой кружки в нем по-настоящему просыпается воображение… Думаете, все-таки он – убийца?
Мы вышли из «Толстяка» и сели в машину.
– Мошенник-недоучка, – задумчиво произнес Майло. – Представляю, как он надулся, когда обнаружилась возможность выжать круглую сумму из Академии. Как мышь на крупу.
– Соответственно, ему было от чего взбеситься, если Элиза отказалась от плана. Да и ревновать он мог не беспочвенно.
– Тот парнишка… Наша училка, похоже, ни в чем себя не ограничивала. Не удивлюсь, если завтра в деле появится еще черт знает сколько любовников. – Майло хихикнул. – Ей не английский преподавать, а физиологию с анатомией. Ты, разумеется, понял, почему я пытал Дорис насчет его возраста?
– Похож на старшеклассника, – ответил я. – Если Дорис переоценила возраст парнишки, то может оказаться, что Элиза спала со своим учеником.
– Карандаши в нагрудном кармане. Математический гений, подотставший по английскому?.. Если получится разжиться в Академии альбомами с фотографиями учеников, надо будет, чтобы Дорис на них посмотрела.
– При условии, что в Академии есть альбомы.
– Во всех школах есть, чем Академия хуже?
– То-то и оно, что не хуже, а лучше. Они могут и не снизойти до обычной бумаги, а сразу высекать мраморные бюсты.
Глава 15
Вернувшись в свой крохотный кабинет, Майло погрузился – учитывая его комплекцию, плюхнулся – в киберпространство. Если Виндзорская академия и выпускала альбомы, то в сетевых каталогах они не значились. В платных сервисах, предлагающих помощь в поиске бывших одноклассников, Академия тоже не обнаружилась. Мало того, мы вообще не смогли найти ни одной критической публикации о ней – только славословия в адрес прекрасных зданий, новейшего оборудования и высочайших образовательных стандартов.
– Не знал, что могущество шефа лос-анджелесской полиции простирается так глубоко в Интернет, – наконец констатировал я.
Майло честно попытался рассмеяться, но получился скорее утробный стон.
– Пора запросить в телефонной компании данные о разговорах Элизы. И если в списке обнаружится мобильник ученика, я немедленно отправляюсь в школу и ставлю всех на уши. – Он устало протер глаза. – В награду мне, вероятно, будет предложено сделать харакири. Ржавым консервным ножом.
Я поехал домой, закончил статью, что была у меня на рецензии, выпил две чашки кофе без молока и тоже уселся перед компьютером. Начал с социальных сетей, вводя в строку поиска «виндзорская академия». Нашел множество страниц, принадлежащих улыбчивым симпатичным подросткам. Списки друзей, музыка, строчки из стихотворений в диапазоне от мрачно-суицидальных до совершенно непристойных, иногда – рисованные от руки карикатуры, изредка – фотография кошечки или собачки. Несколько постов насчет Элизы Фримен, но ничего выходящего за рамки «чувак, ты слышал? нашу э. ф. убили? аффигеть». Никто не создавал мемориальных страниц, не просил лайков и репостов. Никаких, даже смутных, откровений на тему ее сексуальной жизни.