– Да и хрен с ним, Брентвуд недалеко, – Майло махнул рукой. – Как у нас с бензином?
– Есть немного, – ответил я. – Надеюсь, доедем без абстракций.
* * *
Массивное многоквартирное здание в паре кварталов от границы с Уилширом, не слишком ухоженные балконы, почти на каждом – по спутниковой тарелке. Дверь с домофоном. Майло нажал на кнопку рядом с табличкой «Дж. Фрэнк», но никто не ответил. Мы уже думали уходить, когда дверь открылась, и из подъезда вышла полная женщина с короткой седой прической и черным французским бульдогом на поводке. Бульдог как две капли воды был похож на Спайка, непоседливого предшественника Бланш, и я непроизвольно улыбнулся. Женщина заметила это и тоже улыбнулась – спокойно и безмятежно, как будто внимание к собаке было ей не в новинку. Как, впрочем, и самому бульдогу, который остановился, неподвижно глядя вперед, – просто чемпион на выставке.
– Нахлынули воспоминания? – спросил меня Майло.
– Прошу прощения? – приняла вопрос на свой счет женщина.
– У моего друга был раньше точно такой же.
– Ведь правда, лучше собаки не найти?
– Они почти как люди, – подтвердил я. – Давно он у вас?
– Три года, только что перестал набирать вес.
– Дайте угадать… килограммов двенадцать?
– В самую точку! Ничего, если я спрошу: сколько ваш прожил?
– Не знаю наверняка; мы подобрали его уже в возрасте. Думаю, лет двенадцать или тринадцать.
– Тринадцать было бы неплохо… Правда, я слышала, некоторые живут и дольше.
– А как зовут вашего?
– Херби.
– Привет, Херби! – Я нагнулся и погладил широкий шишковатый лоб. Херби возбужденно задышал, затем вновь застыл в выставочной позе.
– А вы случайно не знаете молодого человека, который здесь живет? – спросил женщину Майло. – Его имя – Трей Фрэнк.
Женщина насторожилась было, но лейтенант показал ей удостоверение.
– Полиция?.. Трей – хороший мальчик.
– Он ничего не натворил, мадам. Нам просто нужна информация.
– Он – свидетель преступления?
– Не исключено.
– Ничего себе! – воскликнула женщина. – Только ведь Трей здесь больше не живет. Он уехал учиться в Гарвард несколько лет назад, не знаю, закончил ли уже…
– А кто здесь живет?
– Его родители. Джун – медицинская сестра, а Джозеф – ученый или что-то в этом роде. Немного себе на уме, но в общем-то очень приятные люди. Оба работают допоздна.
Херби шумно выдохнул, задрожал брылами и потянул поводок.
– Полагает, что пора бы и на прогулку, так что – до свиданья, – сказал женщина.
Херби повел ее по направлению к Уилширу. Бодрая походка пса сигнализировала миру, что жизнь удалась.
– Ехать в Пасадену в час пик – идея так себе, – начал прикидывать Майло. – Давай-ка, чтобы не терять даром время, вернемся в участок, а потом – в Сан-Фернандо. Нет смысла гоняться за хорошим мальчиком, если Дорис видела не его.
В участке Майло вставил в альбом фото Трея Фрэнка и еще нескольких похожих на него молодых людей, а затем я решил рискнуть и поехал в Ван-Найс через Беверли-Глен. Пробка на бульваре Сансет простиралась до самого горизонта. Майло посоветовал:
– Поезжай лучше домой. Я возьму свою машину и продолжу один.
– В этом нет необходимости.
– В тебе проснулся филантроп?
– Во мне проснулось любопытство.
Я позвонил Робин и сказал, чтобы она ужинала без меня, – я, вероятно, задержусь в Калтехе.
– У тебя и так полно дипломов, – запротестовала она.
– Во мне проснулся интерес к химической инженерии.
– Только попробуй химичить за моей спиной!
– Да я больше хотел по инженерной части…
– Наводить мосты – только с моего разрешения, а подбивать клинья даже и не пытайся!
К «Толстяку» я подъехал уже после шести. Не меньше половины стульев у стойки были заняты, то же самое – со столиками. И все так же пахло кипящим маслом. Дорис расставляла тарелки с чем-то жареным перед жизнерадостными молодыми мексиканцами.
– Извините, ребята, сейчас мне не до вас.
Мы постояли рядом, дожидаясь, пока Дорис закончит. Когда она отправилась на кухню, мы пошли следом.
– И вообще, я все рассказала.
– Нам нужно всего пару секунд. Один взгляд на фото – и мы уходим.