– Роланд Штаубах, – с готовностью откликнулся мужчина, – можно просто Ролли. Здесь у нас все семейные, а он живет один, за все время ни дня не работал. Спрашивается, откуда у него деньги на «Корвет»? И на эту его громадную плазму?
– Вы были у него дома?
– Я? С какого еще перепугу?
– Телевизор-то вы разглядели.
– Так он у него прямо напротив окна; когда этот раздвигает тряпки, что у него вместо штор, все видно. Я выхожу погулять с Руфусом, и пожалуйста, смотри – не хочу. Сидит на диване в подштанниках, хлещет текилу и таращится в свою плазму. Когда я увидел вашу машину без опознавательных знаков, сразу подумал – наконец-то у меня есть с кем все это обсудить.
– Вы знаете про машины без опознавательных знаков, – отметил Майло.
– Я одно время водил эвакуатор в компании, которая в числе прочего обслуживает полицию. «Ван Брюггенс», в Силверлейк. Несколько раз доводилось возить и такие вот машины. Так что он натворил-то?
– Ничего, – ответил Майло.
– Ничего-о? И вы звоните ему в дверь среди ночи?
– Он – потенциальный свидетель, мистер Штаубах.
– По какому делу?
– По делу, не имеющему никакого отношения к вам и вашим соседям. Хотите что-нибудь еще рассказать?
– От него все время ждешь какой-нибудь гадости, – пожаловался Штаубах. – Каждый раз, когда он выезжает на своем «Корвете» и газует, как последний болван, Руфус бежит к окну, готовый к драке. – Штаубах потрепал пса по холке. – Потом, он не ходит на работу, а здесь у нас живут работающие семьи. Я развожу посылки для «Ю-Пи-Эс», по выходным подрабатываю в океанариуме в Тарзане. Дара занимается с детьми в школе. Дуг и Карен – оба в энергетике. Миллеры – фельдшеры. Все вкалывают как проклятые, кроме вот этого.
– И давно он здесь поселился? – спросил Майло.
– Когда мы переехали года полтора назад, он здесь уже жил.
– Благодарю вас, мистер Штаубах. Мы еще вернемся, чтобы поговорить с ним.
– Почему не сейчас?
– А разве он дома?
– Он приехал на своем «Корвете» примерно в полпятого, и я не видел, чтобы он с тех пор уходил. Газовал, как всегда, Руфус опять к окну подбегал. С час назад «Корвет» опять завелся, но потихоньку так, Руфус даже не пошевелился. Я решил выйти посмотреть, так за рулем был вовсе и не он. Какой-то парнишка.
– Сколько лет парнишке? – быстро спросил Майло.
– Я особо не всматривался. Так, видел его через открытое окно.
– Тинейджер?
– Все может быть, я его толком не разглядел.
– Белый?
– Во всяком случае, не черный, – ответил Штаубах.
– Цвет волос?
– Не уверен…
– Может, латиноамериканец?
– Скажу лишь – не черный, кожа достаточно светлая. Если и черный, то очень светлый черный. Я думал, может, его сын от прежнего брака, а что он никогда раньше у отца не бывал, так это на Фиделлу похоже. Таким всегда наплевать на детей, верно?
– И вы предположили, что Фиделла разрешил ему прокатиться?
– Ну, не знаю… А вы думаете, парень угнал «Корвет»?
– А в дом он заходил?
– Я не видел. Что, вы думаете, парнишка замкнул провода и поехал, или как?
– Вы уверены, что Фиделла не уехал вместе с ним?
– Может, и уехал… Я разглядел только того, кто за рулем.
Майло окинул взглядом улицу в обоих направлениях и уточнил:
– А не слишком ли для этого было темно?
– Он проехал прямо вон под тем фонарем, – Штаубах показал рукой. – Мистер полицейский, я рассказываю ровно то, что видел, ни больше ни меньше.
– Во что парень был одет?
– Я видел только лицо. Ровно то, что сейчас сказал, – что видел, то видел, а сочинять не стану.
– У вас здесь часто угоняют машины?
– Ну… год назад у мистера Фельдмана – он уже пожилой, жена недавно умерла, живет в том голубом домике, где цветы кругом. Так вот, в прошлом году у него ночью угнали «Кадиллак»; откатили от дома, не заводя мотор. Потом машину нашли в Восточном Лос-Анджелесе, без колес, и люк в потолке срезан… А, так вот почему вы спросили про латиноса! Их там – целые банды, в Восточном Лос-Анджелесе.
– Вы сказали, он уехал около часа назад?
– А сколько сейчас?
– Девять пятнадцать.
– Значит, около часа с четвертью… И что вы теперь делать собираетесь?
– Пойдем попробуем постучать еще разок.
– И правильно!
– По-моему, Руфус заждался своей прогулки, – заметил Майло.