– Гильберто Чавес? – спросил Майло.
– Э-э-э… это не я.
– Напротив, э-э-э… это ты.
Чавес попытался захлопнуть дверь. В следующие несколько секунд Стёрджис вдруг оказался у него за спиной, защелкнул наручники, быстро похлопал по бокам на предмет оружия и вытолкнул из квартиры. Только после этого Чавес снова получил шанс заявить, что он – это не он. В одном из его карманов обнаружились мексиканское удостоверение личности, упаковка сигаретной бумаги и прозрачный пакет с застежкой, набитый приличного на вид качества марихуаной.
– Не Гильберто! – продолжал настаивать Чавес.
– Если верить правам, которые выдают в Хуаресе, именно что Гильберто.
– Не Гильберто!
– Да хватит уже, – рассердился Майло.
– Ладно.
Лейтенант удивленно воззрился сверху вниз на свою добычу.
– Что ладно?
– Пускай Гильберто.
– Рад, что мы хоть в чем-то договорились.
– Но «трава» – не моя.
Мы подождали, пока в потоке транспорта возникнет пауза, и перевели Чавеса через бульвар к припаркованной машине. Вонь марихуаны, которой пропиталась его одежда, быстро заполнила салон, и Майло, чертыхнувшись, открыл окно.
– Ну, расскажи-ка нам про сухой лед, Гильберто.
– Про что еще?
– Подростки наняли тебя купить сухой лед.
– Кто еще?
– На прошлой неделе, в Сан-Фернандо. Ты купил подросткам сухого льда, а они дали тебе марихуану.
Чавес непонимающе таращился на Майло.
– Сухой лед, очень холодный, – перешел Майло на ломаный испанский. – Подростки попросили тебя…
– Ах, лед… – Чавес расплылся вдруг в широкой улыбке.
– Я сказал что-то смешное?
Чавес вновь стал серьезным.
– Так вы это не из-за «травки»?
– Из-за сухого льда.
– А в чем проблема?
– Никаких проблем нет, просто расскажи нам про подростков.
– Про девок?
– Это были девушки?
– Да, да, – закивал Чавес. – Симпатичные такие.
– Сколько их было?
– Две.
– Возраст?
– Откуда я знаю?
– А если подумать?
– О чем?
– О возрасте!
– Может, лет восемнадцать…
– Зачем им был нужен лед?
– Откуда я знаю?
– И сколько «травы» ты от них получил?
Чавес замолчал. Майло извлек свою карточку и сунул ему под нос.
– Видишь, что написано? Отдел по расследованию убийств! Плевать я хотел на твою «дурь».
По лицу Чавеса не было заметно, что написанное на карточке как-то отразилось в его мозгу. То ли неграмотный, то ли слишком обкурился.
– Гильберто, отдел по расследованию убийств. Это тебе хоть что-то говорит?
– Кого-то убили?
– Именно, Гильберто.
– И что?
– И то, что при убийстве использовали лед, который ты купил!
У Чавеса отвисла челюсть. Серьезность происходящего пробилась сквозь кайф.
– Не может быть! Нет, нет, нет-нет-нет!
– Да, да, да-да-да! Так что рассказывай про тех двух девушек.
– Я ничего не сделал!
– Тогда тебе и бояться нечего.
– Я ничего не сделал!
– Я уже понял. Теперь рассказывай про девушек.
– Я ничего не сделал!
Мы отвезли Чавеса в участок Западного Лос-Анджелеса, где, по счастью, нашлась свободная одиночная камера предварительного заключения без окон – психов сегодня пока не привозили. Все попытки Майло разговорить Чавеса ни к чему не привели – ясность мысли к нему почти не возвращалась. Мы оставили его храпеть, свернувшись в клубок на полу камеры, и поднялись на второй этаж в кабинет Майло. Он быстро просмотрел входящие бумаги и швырнул их все в корзину.
– В мешке достаточно «травы», чтобы привлечь его за покупку с целью сбыта. Пусть день-другой похлебает баланду. Станет посговорчивей и поможет нам идентифицировать девушек.
– Думаешь, их фото есть в полицейской базе данных?
– Думаю, они найдутся в другой базе. Поехали!
* * *
На этот раз мы остановились у самой сторожевой будки перед въездом в Академию. Херб Вэлкович, в отутюженной форме цвета хаки и сдвинутой набекрень старомодной кепке с козырьком, выбрался наружу.
– Привет, ребята! Решили подвести меня под очередной выговор?
– Стараемся, – ответил Майло. – Доктор Ролинс на месте?
– Явилась в восемь утра и пока не отлучалась, – Вэлкович закатил глаза. – Разве что через забор перелезла, но эдак можно костюмчик порвать, а они у нее дорогие… Вы ее, часом, не арестовывать пришли?