– Частная стоит целое состояние, Алекс. Не представляю, чтобы это мог позволить себе ребенок бездомной женщины. Если только он не в заведении, живущем за счет правительства. Но если б так, его имя по-любому всплыло бы в каком-нибудь списке социальных услуг. То же самое и в государственной школе: его зарегистрировали бы для получения субсидий. Ну а навороченные интернаты я уж и в расчет не беру, верно?
– Верно.
– Тогда что дальше?
На это у меня ответа не было.
Майло задал вопрос:
– Сегодня на вашем свидании она про ребенка не упоминала вообще?
– Я упомянул про него сам, но ненавязчиво. Не думаю, что она вообще могла свободно разговаривать. Единственно, что удалось вытянуть из Зельды, это что у нее исчезла мать. При этом она пришла в возбуждение, и я пригасил тему.
– Это, по-твоему, всплеск безумия или ты задел нерв?
– Понятия не имею.
– Мама исчезает… Слушай: учитывая, что она была актрисой, как насчет какого-нибудь сайта типа «Где они теперь»?
– Пробовал, – ответил я. – «Субурбия» продержалась два с половиной сезона. Там выложены все серии, и Зельда в составе, но ее биографических выкладок нет.
– Может, из них никто дальше и не работал.
– Это наталкивает меня на мысль, здоровяк. Попробую-ка я отыскать ее коллег по съемкам. В любом случае спасибо тебе. – Я встал. – Не подкинешь мне заодно тот адресок в Эхо-парке?
– Лучше я сам с тобой поеду.
– У тебя что, есть время?
– Есть, нет… Все одно лучше, чем сидеть за этим.
Мой друг убрал с экрана тест и, взяв у меня свою куртку, вделся в рукава.
– Большой побег, – назвал это я.
– Расстановка приоритетов, амиго, – поправил Майло. – Как раз этому нас на семинарах и обучали.
Глава 9
Дорога в Эхо-парк заняла сорок пять минут, на протяжении которых я обзвонил несколько частных психбольниц и диспансеров в слабой надежде, что кто-нибудь там проявит гибкость и отойдет от правил. Эффект нулевой, но я хоть чем-то занимался, а не сидел, погрязнув в пессимизме, в то время как Майло с тихой руганью лавировал в транспортном потоке.
Протокольный адрес Зельды в Восточном Голливуде на поверку оказался облезлой трехэтажкой в зигзагах лестниц столетней давности – один из старожилов спального района, обросшего стрип-моллами, почтовыми ящиками и ресторанами в стиле «латино».
Что это за место, можно было понять безо всяких дипломов и пояснительных надписей. На скамейках у тротуара покинуто сидели люди. Пустые глаза, обвислые рты. При виде анонимно подчалившего авто сонная стайка вздрогнула и зашевелилась. К тому моменту, как мы с Майло вышли из машины, все они скрылись внутри.
На открытой двери три замка. Возле нее – плакат о том, что вход после девяти вечера воспрещен. Вестибюль скудный и унылый, несмотря на бодрые аквамариновые стены; здесь же на подставке доска с правилами и распорядком для обитателей приюта «Светлое утро». Табличка на стене перечисляла источники финансирования: дюжину церквей и синагог.
Пациентов видно не было, хотя с верхнего этажа доносилось шарканье шагов. Резной орнамент на обшарпанном прилавке регистратуры выдавал, что когда-то здесь было, вероятно, вполне приличное заведение вроде отеля.
Я изготовился к штурму очередной неприступной стены и тут обратил внимание, что лицо за прилавком мне, похоже, знакомо.
Может, в этот раз сложится как-то по-иному.
Юная невеличка лет двадцати с небольшим, занятая карточками. Утонченное боттичеллиевское лицо в обрамлении темных кудрей украшено большущими карими глазами. Изящные, по-детски тонкие пальчики. Вся серьезная, сосредоточенная.
Выпускной курс колледжа, где я преподавал. Пару лет назад читал там лекции по детской психологии, а она задавала вопросы, причем по существу. Усердно записывала. Джудит… фамилии не помню.
Наше приближение отвлекло ее от работы (кажется, составление графика питания).
– Доктор Делавэр? – сразу узнала она меня.
Я успел разглядеть ее бэйджик: «Дж. Марс».
– Джудит? Привет. Какая встреча. Ты здесь на стажировке?
– Да нет, просто подрабатываю. Ипотека и всякое такое… Да еще и диссертацию пишу.
– Молодчина. И как продвигается?
– Да так, движется помаленьку. – Она с улыбкой пожала плечами.
В эту секунду ее взгляд упал на Майло.
– Это лейтенант Стёрджис, из лос-анджелесской полиции. Майло, а это Джудит Марс.