Я проверил свой телефон и встал. «Ой, извините, мне правда нужно идти».
ней связанное ?»
"Да."
«Тогда иди», — сказала она. «Так и надо. Мне надо организовать вечеринку. Садоводческий клуб, они обожают мои пальмы».
Она направила мой выход так же, как и вход: рука об руку, а затем решительный толчок наружу.
«Когда вы сможете мне объяснить, доктор?»
«Как только смогу».
«Великолепно», — сказала она, хлопая в ладоши. «Я хочу все кровавые подробности, все до единой».
Будьте осторожны в своих надеждах.
Я поехал на юг по Ломитас-авеню, повернул направо на Уолден-драйв, остановился и позвонил судье Мартину Бевилаква.
Его клерк сказал: «Я думаю, он свободен», и позвонил ему в кабинет.
Секунду спустя появился Марти. «Что случилось, Алекс?»
«Еще один вопрос о разводе Ансар».
«Никаких новых фактов».
«Вы упомянули, что искусство было частью спора».
«Почему это имеет для вас значение?»
«Это может быть связано с убийством».
«Один из них замешан? Вот дерьмо».
«Никакого прямого участия», — сказал я, «но наши подозреваемые утверждают, что продали Ансарам. Есть какие-нибудь идеи?»
«О, чувак», — сказал он. «Нет, без понятия, мистер скрылся со всем этим, по словам миссис, и у нее нет никаких записей, кроме того, что это якобы газиллионы».
«У тебя есть сомнения?»
«Знаете, каково это. Все лгут или, по крайней мере, преувеличивают».
«Какое произведение искусства, по ее словам, он забрал?»
«Бесценные старые мастера, но она влипла, потому что нет никаких доказательств. Ты хочешь сказать, что он тусовался с очень плохими людьми?»
«Он мог быть просто клиентом».
«Есть ли что-то странное в этом искусстве?»
Хороший нос. Я сказал: «Пока никаких подробностей».
«Алекс, это попадет в газеты?»
Я сказал: «Не в ближайшем будущем».
«Но, может быть, в какой-то момент».
«Это возможно».
«Хорошо, спасибо, что сообщили мне. И если у вас появятся какие-либо доказательства, имеющие отношение к этому чертовому разводу, дайте мне знать, и я позабочусь о том, чтобы вам заплатили за ваше время. Кто, я не знаю, но кто-то».
—
Майло поднял трубку своего настольного телефона после одного звонка. «Нечего сообщать».
«Проведите меня на стоянку для персонала. Буду через двадцать минут».
Майло спросил: «Что происходит?»
"Двадцать."
—
У шлагбаума на парковке ждал униформист. Он проверил мое удостоверение личности.
и, все еще с сомнением глядя, сунул карточку в щель. К тому времени как я вышел и пересек Батлер Авеню, он исчез.
Я поспешил наверх и увидел Майло, сгорбившегося за своим столом и печатающего что-то.
Длинный абзац. Ответ на ведомственную анкету. Датирован месяцем ранее.
Он вышел из системы. «Семнадцать минут. Отдохни».
Между чаепитием Джейн Ливитт и поездкой я достаточно посидел и остался на ногах, рассказывая ей историю.
Он слушал, как хороший детектив. Молчаливый, сосредоточенный. Взял на мгновение, чтобы подумать, прежде чем ответить.
«Январь. Так что Кэндис некоторое время манипулировала Окашем. Конечно, вечеринка меня сбила с толку, но я как-то предполагал, что Кирстеды вывели преднамеренность на новый уровень. Окаш назвала свою галерею Verlang. Я задался вопросом, почему, поискал и узнал, что verlangen по-немецки означает «желание».
Хотите поспорить, кто это предложил? Так как вы видите, что Гернси втянут в это?
Я сказал: «Кэндис могла быть одной из его барных девушек. Она предложила секс втроем с другом. Из того, что мы знаем о Рики, он бы подпрыгнул и спросил, как высоко. К сожалению, их поймали. Кратковременное смущение для Гернси и Окаша, но гораздо хуже для Кэндис. Это стоило ей социального статуса, который, как предполагалось, ей давала принадлежность к Daylighters.
Убийство Окаша было на заднем плане, так или иначе она стала историей. Но она, вероятно, просто бросила бы Гернси, как это сделала Джоан Блант. Затем вспыхнула ярость».
«Она облажалась, но она злится?»
«Психопаты никогда не берут на себя ответственность. Ей не потребовалось много времени, чтобы убедить себя, что виноваты Окаш и Гернси. Слишком громкое хрюканье, кто знает что. Идея воссоздать Музей также витала в воздухе некоторое время, но после провала она начала планировать все подробно. Не торопясь, подбирая актеров».
«Пять месяцев», — сказал он. «Забирали собак из приюта, чтобы принести их в жертву.
И мы ели ее крекеры и пили ее чертов кофе».
Он встал, сделал тот самый широкий шаг, который позволяет ему выйти из кабинета, прошел до конца коридора и обратно три раза.
«Это настолько преднамеренно и извращенно, что даже Джон не может устоять перед запором».