Майло сказал: «Следующий».
—
Verlang Contemporary был таким же, каким мы его видели, за исключением людей, вина и картин Джеффри Дюгонга. Стол, телефон, свет.
Тишлер открыл рот. Майло сказал: «Да, там кипит жизнь».
Он поспешил в складское помещение, теперь пустое, и попытался открыть дверь, ведущую в таинственную зону. Заперто.
«Иди», — сказал он Тишлеру.
Тишлер постучал в дверь один раз. «Чушь, я мог бы выбить ее ногой». Появилась дрель.
Дверь содрогнулась, когда засов отпустился, но когда Тишлер попытался повернуть ручку, она сопротивлялась.
«Вот это сюрприз — о, ладно, просто застрял». Он приоткрыл дверь коленом. Мы прошли мимо него.
Еще больше пустого пространства, размером со шкаф, освещенного одной голой лампочкой.
Ограниченная география, но две двери.
Один, с которым Тишлер легко справился, вел к парковке. Другой, на левой стене, отреагировал глухим стуком на тычок Тишлера и заставил его нахмуриться.
«Это прочно. И негабаритно».
Белая плита, Г-образная ручка, окрашенная в тот же цвет. Ниже три болта.
Тишлер постучал дважды. «Да, это металл. Судя по резонансу, это, наверное, довольно серьезная сталь».
Майло сказал: «Может быть, хранилище, с которым ты хочешь поиграть».
Тишлер провел рукой по середине плиты. «Сомневаюсь. У двери хранилища было бы центральное колесо посередине, не похоже, чтобы что-то было залатано или закрашено. Но это могла бы быть защитная дверь, ведущая в хранилище... серьезные защитные петли. Такая масса стали, вероятно, весит минимум полторы тонны».
Майло спросил: «У тебя есть все необходимое, чтобы это сделать?»
«Что вы думаете?» — сказал Тишлер. «Эти замки новые, выглядят как... двадцатилетней давности и ничего особенного».
Он опустился на колено. «Два Йеля, один Шлаге, вот и Папа!»
Дрель сделала свое дело. Тишлер потянулся к рукоятке, но Майло добрался до нее первым, резко повернулся и шагнул в темноту.
Мы с Ридом прошли мимо Тишлера.
Он пробормотал: «Кто-то торопится», — и замыкал шествие.
—
Maglite Майло нашел выключатель. Один щелчок — и все стало ярким.
Мы вошли в десять квадратных футов пространства без окон со стенами, покрытыми замысловатыми узорами из зеленой, белой и красной плитки. Полы были из белой плитки метро, ведущей к богато украшенной стальной лестнице.
Полтора пролета, гранитные ступени, перила, украшенные виноградными лозами и цветами, и столбы в форме рычащих львиных голов.
Странный дрожжевой запах.
Майло удержал нас и начал подниматься.
Двадцать шагов спустя: «Чисто».
—
Наверху лестницы находился чердак с кирпичными стенами, длиной шестьдесят или семьдесят футов и шириной в два раза меньше, с перегородкой на северном конце, которая не доходила до потолка и имела зазоры в шесть футов с каждой стороны.
Высокий потолок, не менее тридцати футов, обшитый до необработанных досок, воздуховоды голые. Двойные окна создавали иллюзию трехэтажного дома.
Освещение, резкое, пепельное, всепроникающее, пропитанное пылью, исходило из четырех дорожек, параллельных центральной балке потолка. Полы были из широких сосновых досок, изрытых и поцарапанных и отполированных десятилетиями пешеходного движения.
Здесь дрожжи сильнее.
Бумага.
Половина чердака была заполнена десятифутовыми стопками плакатов, сгруппированных примерно по сотне штук, кучами почтовых трубок, скрепленных металлическими полосками, и кучами плоского коричневого картона — заготовок для транспортировочных коробок.
Верхний постер, копия Irises в низком разрешении. Этикетка на обороте была напечатана китайскими иероглифами. Немного перевода: Van Goe
Во второй стопке оказалась банка супа.
Уорхол
Тишлер сказал: «Их правописание улучшилось. Ну и что, что это были торговцы старьем?»
Рид сказал: «Что-то вроде того».
«Ненавижу это, портить искусство. Я рисую. Раньше зарабатывал этим на жизнь в Чили.
Коммерческий. Вы уважаете искусство, вы не приукрашиваете его».
Майло сказал: «Запомни эту мысль». Он прошел через отверстие с левой стороны перегородки.
Казалось, долгое время не было никаких ясных сигналов.
Гильермо Тишлер спросил: «С тобой все в порядке?»
Майло снова появился. «Теперь можешь идти, мой друг. Спасибо».
«Я не могу услышать суть?»
«Спасибо за уделенное время. Человек с вашими способностями, я уверен, вы сможете найти выход».
«Правда?» — сказал Тишлер. Вздохнув, он взял свой ящик с инструментами и ушел.
Когда звуки его шагов стихли, Майло повернулся к Риду, Кулиджу и мне. «Я не скажу «готов», потому что вы не можете быть готовы».