Что-то, подсунутое мошенником или нечестным ростовщиком».
Майло сказал: «Что еще интереснее, сегодня мы услышали от родственников погибшего мужчины, что с его счета исчезло сто тысяч долларов».
«Любовник», — сказал Сароян. Медленно расползающаяся улыбка. «А, понятно. Она заставила их разделить его. Ладно, двести, сделка, но в пределах возможного, насколько я могу судить». Он потрогал оранжевый галстук. «Ты думаешь, она сделала это, чтобы они с большей вероятностью заплатили?»
«Вот что приходит на ум».
«Или», — сказал я, — «убедить каждого из них, что они купили его для нее. Таким образом, она могла бы носить его, когда была с ними обоими».
Майло и Сароян уставились на меня.
Сароян сказал: «Ты мыслишь интересно, Алекс. Так что мы говорим об очень хитрой женщине. Но недостаточно хитрой? Муж узнал, решил отомстить? Тогда зачем же оставить бриллиант на месте преступления?»
«Муж не стрелял в нее, сэр. Извините, больше ничего сказать не могу».
«Ладно, киллер», — сказал Сароян. «Но все равно, зачем его оставлять?»
Я сказал: «Если бы он знал, что все равно получит, не было бы смысла усложнять ситуацию».
«А... интригующе. Когда вы решите это, пожалуйста, дайте мне знать, лейтенант, чтобы у меня была новая история».
Кончик пальца коснулся улыбки. «Но пока — благоразумие».
Майло сказал: «Спасибо, сэр. Так вы считаете, что двести тысяч — это правдоподобная цена покупки?»
«Это была бы выгодная цена, лейтенант, но не безумная, вроде сотни», — сказал Сароян. «И опять же, если бы над ней было облако — что-то, что оказало бы давление на сделку — это могло бы ее удешевить. Или, я полагаю, даже если бы не было, в зависимости от обстоятельств».
«Какие это могут быть обстоятельства?»
«Нужное время, нужный продавец, нужный покупатель», — сказал Сароян. «Как планеты, движущиеся вместе. Покупатели иногда говорят много, а потом пытаются заключать сложные сделки. Кто-то с наличными деньгами может выиграть. Но только за двести, а не за сто».
«Понял», — сказал Майло. «Итак, если бы я хотел купить редкий фиолетовый бриллиант и заставить кого-то подыграть моей стотысячной истории, куда бы я пошел?»
«Насколько обширна география вам нужна?»
«Нет никаких доказательств того, что эта женщина недавно путешествовала, поэтому давайте начнем с местных достопримечательностей».
«Хм», — сказал Сароян. «Очевидно, ты не мог пойти к Тиффани или Граффу или к кому-то из больших шишек... ладно, два имени мелких шишек приходят мне в голову, но я не могу обещать. У одного, Мелулиана, есть офис в Ла-Хойя. Он делает очень хорошие рубины и сапфиры, но в последний раз, как я слышал, он был нездоров, сердечный приступ.
Его сыновья не имеют никакого интереса к бизнесу, один врач, другой... — Он махнул рукой. — Извините, когда мне исполнилось девяносто, я начал блуждать умом... Могу ли я спросить, где жила эта женщина?
«Бель Эйр».
«Ладно, это больше подходит другому парню. Он в Беверли-Хиллз, но не на Родео, а вдали от главной улицы на дальней западной стороне бульвара Литл-Санта-Моника. Бобби Килич».
Он произнес это по буквам, глядя в потолок. «Турчанка с ирландской матерью.
Похож на серфера».
«Вы с ним имели дело».
«Никогда», — сказал Сароян. «Вы слышите истории — как эта. Многие люди не имеют с ним дела, кроме богатых людей, которые не знают лучше? Почему бы и нет. И иногда я слышу, что он действительно получает отличный камень. Как большой причудливый интенсивно-желтый, семь карат. Из Африки, насколько мне говорят, но, может быть, он также ездил в Австралию за фиолетовым, я не знаю. Или из Сибири».
Новая улыбка, шире. «Зимой».
«Бобби Килик», — нацарапал Майло.
«Пожалуйста, не цитируйте меня, лейтенант. Армяне не очень хорошо ладят с турками».
«Безопасность действует в обе стороны, сэр. Как называется бизнес Килича?»
«Непревзойденные элитные ювелиры». Сароян фыркнул. «Понимаешь, что я имею в виду».
«Что это, сэр?»
«Перебарщиваешь». Сароян потуже затянул узел галстука. «Как твоя жертва».
—
Мы нашли Клиффорда и офицера Салазара в буфетной, где они ели шоколадное печенье и пили колу. Они о чем-то болтали и замолчали, увидев нас. У Клиффорда были коричневые пятна там, где он мог бы однажды отрастить усы.
Салазар сказал: «Мы как раз заканчивали. Я собирался спросить Клиффа, хочет ли он стать копом».
Клиффорд кивнул.
Сароян сказал: «Интересно». Он протянул мальчику салфетку и указал на свою верхнюю губу. «Давайте вернемся в Глендейл, поговорим в машине».
Майло откинулся за своим столом. «Эта штука про турок и армян.