Насколько я мог видеть, штаны были слишком узкими, чтобы скрыть выпуклость от пистолета. Но никогда не знаешь, что может случиться, когда люди застигнуты врасплох, а рука самого Майло скользнула под его куртку.
Мы не двинулись с места.
Килич уставился на нас, убрал руку и отступил. Затем он на секунду задумался, чтобы с тоской посмотреть на тлеющую на земле траву.
Майло показал свой значок. «Полиция Лос-Анджелеса, мистер Килич, не хотел вас тревожить».
«Тревожишь меня? Ты чуть не довел меня до гребаного сердечного приступа». Хриплый голос.
Характерные черты левантийского диалекта, но присутствует ирландский акцент.
«Мы понятия не имели, что найдем вас здесь», — сказал Майло. «У вас нет никаких проблем, мы просто хотели бы уделить нам несколько минут вашего времени».
Бобби Килич выпрямился. Нагнулся, поднял все еще активный косяк, изучил его, сказал: «Какого черта», и бросил его обратно. «Не
Подумайте о штрафе за мусор, ребята, это частная собственность. О чем вы хотите поговорить?
«Мэгин Марч».
«Мэг? А что с ней?»
«Её убили».
На загорелой от солнца коже Килика появились бледные пятна.
«Ни за что. Ты меня обманываешь. Не может быть».
«Боюсь, что это возможно, сэр».
«Мэг? Как, черт возьми, кто, ты мне это рассказываешь? Я об этом не слышал, я слышу о вещах, я всегда слышу».
«В прошлое воскресенье», — сказал Майло.
«Кто, черт возьми, это сделал?» Сжимая обе руки. «Какой-то бездомный негодяй?
Какой-то бандит, вломившийся в дом? Не говорите мне, что это было у нее дома, она сказала, что там она была в полной безопасности, чувствовала себя в безопасности, хотя ее мужа все время не было дома».
«Не могу вдаваться в подробности, сэр, но это произошло не в ее доме».
«Где же тогда? Где?» — сказал Бобби Килич. «Где же, ну же? Я живу в горах, если уж мне нужно знать горы».
«В доме друга. Джо Аджунта».
Пустой взгляд. Это многое мне рассказало о сделке с фиолетовым бриллиантом.
Килич сказал: «Он — кто бы он ни был — он убил ее?»
«Нет, его тоже убили».
«Двойное убийство? Здесь, в Беверли-Хиллз?»
«В Бель-Эйр», — сказал Майло. «Мы — полиция Лос-Анджелеса».
«О», — сказал Килич. «Да, ты сказал, я не сосредоточился». Кривая улыбка.
«Делаю перерыв, понимаешь? Пытаюсь думать о хорошем.
Убийство. Вот это пиздец».
Еще раз взглянул на косяк. Он подмигнул и улыбнулся. «Должен сказать, это странно, иметь возможность курить перед копами. Долго ждал. Держу пари, что вы, ребята, балуете себя».
Мы ничего не сказали.
Улыбка Килича рассыпалась. «Мег. Мертва. Чертовски непристойно. Так чего ты от меня хочешь?»
«Мы слышали, что вы продали ей фиолетовый бриллиант».
Лицо Килича закрылось, как цветок, подвергшийся воздействию мороза. «Ты?»
«Это неправда?»
«Кто тебе это сказал?»
«Не важно. Ты ей продал?»
«Это был сверхчистый камень», — сказал Килич. «Один, пятьдесят восемь карат, пришлось ехать в гребаный Сидней, Австралия, чтобы его купить. Плюс другие вещи, но ничего такого же хорошего, даже близко».
«А что-нибудь еще из этого идет в Мигин?»
«Нет, но я продавал ей обычные бриллианты, отличные камни. Всегда давал ей хорошую цену. Дал ей хорошую цену за этот, потому что она сделала это легко.
Платили сразу, чеки всегда проходили. И она была самым классным человеком.
Один из самых крутых, с кем мне доводилось иметь дело».
"С легким характером."
«Решительно. Ей что-то понравилось, она это купила, не было этой ерунды типа «дай-ка-подумаю», а потом ты больше ничего от них не слышишь. А потом ты слышишь, и все кончено, и они злятся».
«Мэг заплатила за фиолетовый бриллиант чеком?»
«Фиолетовый, фантазийный, интенсивный », — сказал Килич. «Никогда ничего подобного не видел. Такое можно увидеть только раз в жизни. Едва получил прибыль за ту цену, которую я ей дал».
«Какая это была цена?»
Веки Килича опустились, прикрывая налитые кровью склеры и горчичные радужки. Бледные пятна, созданные первоначальным шоком, стали более густыми, оливково-зелеными, словно хамелеон, приспосабливающийся к окружающей среде. Чем больше времени я проводил с ним, тем больше он казался похожим на ящерицу.
Он скрестил руки на груди. «Зачем тебе это знать?»
«Мы узнаем о Мигин как можно больше, чтобы выяснить, кто издевался над ней».
«Брута, ее изнасиловали?»
«Не могу вдаваться в подробности, мистер Килич. Так какова была цена камня?»
«Что вам сказали?»
«Двести тысяч долларов».
«Вам тоже сказали, что это выгодная сделка?»
"У нас есть."
«Так что ты знаешь. Что я ей помог».
Я сказал: «Мы также знаем, что вы дали ей два отдельных счета по сто каждый. Как так?»