«Ладно», — сказал он свирепо. «Ты сам по себе».
Мы с Кридманом прошли мимо Кэмпион-Уэй к следующей дороге без опознавательных знаков.
Прошли гневные взгляды и бормотание.
«Ох, — сказал он. — Туземцы беспокойны».
«Вы довольно спокойно к этому относитесь».
«Почему бы и нет? Я не имею ничего общего со старым добрым доктором Биллом. Наоборот, тот факт, что он меня выселил, играет мне на руку».
Он ухмыльнулся, а затем продолжил: «Тебе, с другой стороны, нужно быть осторожнее. Но я здесь, чтобы постоять за тебя, приятель». Расстегнув молнию на атташе, он откинул клапан и показал массивный хромированный автоматический пистолет.
«Шестнадцать выстрелов», — весело сказал он. «Уверен, этого будет достаточно в случае гражданских беспорядков. Очень немногие из местных владеют оружием. Безопасное место и все такое».
«Вы обычно носите с собой?»
«Только в периоды стресса».
«Принесешь его с собой?»
«Купил на Гуаме по выгодной цене. Владелец — лейтенант армии, у которого были долги. Заботился о нем великолепно».
Он застегнул молнию на чемодане. «Я просто на холме».
«Довольно близко к месту убийства».
«Недостаточно близко».
"Что ты имеешь в виду?"
«К тому времени, как я добрался туда, толпа была уже плотной — не было никаких шансов подобраться поближе. Мне бы хотелось поближе рассмотреть лицо мистера Ромеро сразу после того, как его поймали. Редакторы любят такую непосредственность. Пустоту в глазах психопата».
«Я уверен, ты сможешь что-нибудь придумать».
Его улыбка померкла. «Это не очень-то любезно, Алекс».
Я подмигнул.
Его круглое лицо оставалось сердитым, даже после того, как он снова улыбнулся. «Но я понимаю. Когнитивный диссонанс, должно быть, болезнен для тебя. Приехать сюда, ожидая Острова Удовольствий, а получить Освенцим. Бен сказал что-нибудь в оправдание?»
«Ничего, что могло бы заинтересовать редактора».
«Какой извращенец», — продолжил он. «Режет их, а потом ест ».
«Вы когда-нибудь видели что-то подобное?»
Дорога стала круче, и хотя он поддерживал атлетический темп, его дыхание становилось громче. «Видите что?»
«Каннибализм».
«На других островах? Нет».
«Я имел в виду то время в Штатах, когда вы занимались расследованием преступлений».
«Я говорил, что когда-либо занимался расследованием преступлений?»
«Я думаю, ты это сделал. Когда мы встретились в первый раз».
«Я думаю, что нет. Не мое мясо — простите за шутку. Нет, Алекс, я занимался политикой.
Собака ест собаку. Он рассмеялся. « Ты видел это раньше?»
Я покачал головой.
«Все когда-нибудь случается в первый раз», — сказал он.
Мы поднимались на холм, проходя мимо небольших домов, детей, собак, кошек.
Женщины с испуганными глазами прижимали к себе детей, когда мы приближались.
Шторы на окнах внезапно опустились.
«Тск, тск», — сказал он. «Потерянный рай».
Глава
29
Его дом был наверху, где улица заканчивалась тупиком, бледно-голубой коттедж с полным видом на океан, обнимаемый розовыми олеандрами и желтыми гибискусами. Volkswagen bug стоял в конце разбитой каменной подъездной дорожки. Большая часть прилегающей территории была захвачена плющом и цветущими виноградными лозами. Ближайший дом находился в ста футах от него, отделенный расколотым деревянным забором.
Внутри была другая история: свежевыкрашенные белые стены, черные кожаные диваны, восточные ковры, которые заставляли виниловый пол выглядеть лучше, чем он был на самом деле, постеры ограниченного тиража, тиковая и лакированная мебель. В шкафу-кухне рядом со столовой на чугунной потолочной полке стояли дорогие медные кастрюли.
Немецкие столовые приборы в деревянном футляре украшали прилавок. Вся бытовая техника была европейской и выглядела совершенно новой.
«Позвольте мне налить вам выпить», — сказал Кридман, направляясь к переносному бару из латуни и стекла.
«Просто кола».
Он налил себе газировку и сделал себе двойной скотч. Джонни Блэк.
Лед из небольшого шведского морозильника с хромированной панелью.
Я осмотрелся. Основное пространство представляло собой офис-гостиную. Компьютер и принтер, аккумуляторная батарея на тысячу ватт, латунный рефлекторный телескоп, стереосистема, стойка для компакт-дисков, немецкий двадцатидюймовый телевизор, подключенный к толстому кабелю, который тянулся через потолок.
«У меня была тарелка, — сказал он, — но ее сдуло ветром».
«Похоже, вы обосновались здесь надолго».
«Мне нравится жить хорошо. Лайм с этим?»
"Конечно."
Он принес напитки, и мы сели. Океан был прекрасно виден через широкое окно.