"Счет-"
«Послушай, сынок: интеллектуальная сила и человечность не всегда идут вместе. Можно быть отличником, но двоечником. А у тебя есть напор. Мне нужен кто-то с напором. И ты, дорогой. Ты его родственная душа во всех отношениях».
Я пытался найти слова. Выражение его лица говорило, что не существует языка, который бы сработал.
«Заметьте, я не предлагаю одностороннюю сделку. Заботьтесь о моих детях как следует, и все поместье и все мои другие имущественные активы на Аруке будут вашими, в дополнение к прекрасной недвижимости на Гавайях и в Калифорнии, ценным бумагам, немного наличных. То, что я сказал вам о том, что состояние моей семьи уменьшается, было правдой, но оно все еще существенно. Конечно, мне придется отдать щедрое наследство Пэм, а также некоторые стипендии доверенным лицам, но остальное будет вашим. Когда все дети уедут. Вы понимаете, почему мне нужен кто-то честный. Кто-то, кто не убьет их, чтобы добраться до денег. Теперь я доверяю вам — вам обоим. Когда ваши обязанности будут выполнены, вы будете богаты и сможете свободно пользоваться своим богатством так, как вам угодно».
Робин сказала: «Пэм — врач. Почему ты не хочешь, чтобы она взяла на себя руководство?»
Он так энергично замотал головой, что у него с носа свалились очки.
Доставая их, он сказал: "Пэм замечательная девочка, но не оснащена. У нее есть... уязвимости. Моя вина. Я не заслуживаю звания "отец". Ей нужно выйти в мир. Найти кого-то, кто будет ценить ее — такие отношения, как у вас двоих. Но у тебя будет помощь. От Бена".
«Бен знает?»
«Я доверилась ему пять лет назад. Дети его обожают. Он оказал огромную помощь, подменяя меня, когда мои силы таяли».
«Вы не хотите, чтобы он взял верх?» — спросил Робин.
«Я думала об этом, но у него своя семья. Моим детям нужны родители на полный день».
Целеустремленные, изолированные родители. Как он был после смерти Барбары и отсылки Пэм.
Он хотел философского клонирования. Я чувствовал себя ошеломленным и больным.
«Бен продолжит вносить свой вклад», — сказал он. «Втроем эта задача выполнима».
«Бен не в состоянии никому помочь», — сказал я.
«Он будет, как только мы преодолеем эту чушь. Эл Ландау гениален, особенно когда защищает невиновного человека. Пожалуйста. Примите мое предложение. Я доверился вам. Я во власти вашей благосклонности».
Он взял руку Робина и сжал ее обеими руками.
«Женское прикосновение, — сказал он. — Им это было бы так полезно».
Улыбаясь. «Теперь ты все знаешь».
«Правда?» — спросил я.
Он отпустил ее руку. «В чем проблема, сынок?»
«Письменный отчет, которым вы угрожали Хоффману. Он существует?»
"Конечно."
"Где это?"
Он моргнул. «В безопасном месте. Если мы продвинемся, ты узнаешь точное место».
«И вы хотите, чтобы мы поверили, что это единственная причина, по которой он позволял вам жить все эти годы».
Он потрогал себя за грудь и улыбнулся. «Я ведь здесь, не так ли?»
«Я думаю, это еще не все, Билл. Я думаю, Хоффман всегда знал, что ты не выдашь его, потому что у него есть что-то на тебя » .
Улыбка испарилась. Он сделал шаг вверх по пандусу и провел рукой по грубой каменной стене.
«Я предполагаю, что вы двое заперты вместе», — продолжал я. «Как бараны, с переплетенными рогами. Хоффман не может подойти и уничтожить Арука за одну ночь
потому что вы можете его разоблачить. Но он все еще способен постепенно затачивать остров, потому что он моложе вас, уверен, что переживет вас и в конечном итоге добьется своего. И я готов поспорить, что контроль над Аруком важен для него на двух уровнях: деньги от проекта развития, и он хочет стереть из памяти то, что он сделал тридцать лет назад.
«Нет, нет, ты слишком много ему даешь. У него нет совести.
Он просто хочет эксплуатировать ради прибыли». Он внезапно обернулся. «Ты понятия не имеешь, что у него на уме для Арука».
«Исправительная колония вроде Острова Дьявола?»
Его рот остался открытым, и ему удалось выдавить из себя еще одну улыбку.
«Очень хорошо. Как ты это понял?»
«Он в Stasher-Layman, и в дополнение к мгновенным трущобам они строят тюрьмы. Расположение Арука идеально. Отбросы общества отправляются и складируются далеко-далеко, и им некуда бежать».
«Очень хорошо», — повторил он. «Очень, очень хорошо. Этот ублюдок рассказал мне подробности тем вечером за ужином. Он хочет назвать его «Райским островом». Умно, а?