Хотя, стоп! Алекс вдруг почувствовал, что в кабинете что-то изменилось. Что-то было определенно не так, как раньше. Но что? Его взгляд вновь заскользил по сторонам, на этот раз в поисках каких-либо несоответствий с тем, что он видел раньше. И… вот оно! Портрет изменился! Мужчина, изображенный на нем, днем выглядел хмурым и строгим. А сейчас в упор смотрел на Алекса и… смеялся! Беззвучно смеялся, и уголки его губ подрагивали от смеха! Алекс медленно подошел к портрету, не сводя с него глаз. И тогда портрет заговорил.
— Ну, здравствуй, Алекс. Вижу, ты удивлен.
— Да, есть немножко, — ответил Алекс.
Мужчина на портрете иронически приподнял левую бровь.
— Ладно, пусть немножко, — сказал он. — Итак, ты Алекс. Меня зовут Регир Прит. Я ученый. Впрочем, — ученый улыбнулся. — Это ты уже знаешь от наших очаровательных юных хозяек.
— У вас странное имя, — заметил Алекс. — Я никогда такого имени не слышал.
— Это для тебя оно странное. А там, откуда я родом, оно довольно распространено.
— А откуда вы родом?
— Издалека, любезный Алекс, издалека, — Регир Прит вновь улыбнулся. — Ну что ж, я полагаю — с официальной частью покончено. Не думаешь же ты, что я позвал тебя только для того, чтобы поболтать. Нет, без серьезной причины я бы не стал раскрывать свою истинную сущность. Никому. Как и делал до сих пор.
— То есть, Дина и Майя не знают, что вы… э-э… разговорчивей, чем это обычно принято у портретов?
— Нет. Наши прелестные близняшки этого не знают. И даже не догадываются. И незачем им!
— И почему же вы решили открыться мне? — спросил Алекс.
— Видишь ли, — сказал Регир Прит серьезно. — Когда вы здесь распивали чаи и беседовали, я, естественно, все слышал, а в какой-то момент и внимательно слушал. Ты, мой любезный Алекс, изволил упомянуть некоторые… м-м-м… вещи, вызвавшие мой живейший интерес. Но, к сожалению, ты не пожелал раскрыть все карты.
— Какие карты? — удивился Алекс. — Я вас не понимаю!
Повисло молчание. Ученый некоторое время тяжелым взглядом смотрел на Алекса, а потом сказал:
— Так. Я вижу, разговор нам предстоит нелегкий. Как ты смотришь на то, чтобы продолжить его за чашечкой чая?
— Я не против. Но я не понимаю, как вы собираетесь пить чай, находясь в портрете, — сказал Алекс.
— Очень просто, — ответил Регир Прит. — Мы оба будем пить чай, находясь в портрете. Я приглашаю тебя к себе в гости.
— То есть? Каким образом? — удивился Алекс. — Как я попаду к вам?
— Как — это моя задача. От тебя требуется только этого хотеть. Ну, так как?
Алекс растерялся. Он поймал себя на мысли, что ровным счетом ничего не понимает в том, что происходит. Что значит — отправиться в гости на чай к говорящему портрету? Все, что он до сих пор знал о мире, в котором живет, рушилось. Кроме того, осторожность настойчиво требовала, вежливо отказавшись, сбежать обратно в гостиную и забыться крепким сном. Но как раз этого Алекс себе никогда не простит. И всю жизнь будет потом мучиться вопросом, что же ждало его там, по другую сторону картины. И потом, это что же получится — из-за какой-то дурацкой осторожности он добровольно откажется от невероятного приключения?! Не бывать этому! Он пойдет в гости к Региру Приту, а заодно и посмотрит, не сможет ли тот пролить свет на тайны, что его окружают. Ученый должен иметь ответы на многие вопросы.
— Согласен! — решительно сказал Алекс.
Регир Прит довольно улыбнулся.
— Чудесно! — воскликнул он. — Теперь смотри мне в глаза и изо всех сил желай переместиться в портрет. Готов?
— Готов!
— Давай!
Алекс впился взглядом в глаза ученого и начал усиленно думать о том, как же ему хочется оказаться внутри картины (хотя как это сделать, он понимал с трудом). Глаза Регира Прита смотрели жестко, не моргая, от их взгляда становилось жутко, но Алекс подавлял в себе подступающий страх и желание отвернуться и прекратить все это, пока не поздно. Внезапно вспыхнул яркий свет — Алекс непроизвольно зажмурился, голова закружилась, и он почувствовал, что пол уходит из под ног. Потом он потерял сознание…
Алекс открыл глаза и увидел голубое небо и плывущие по нему редкие неторопливые облака. Было тепло. Тело немного ныло. Внезапно небо накрыла какая-то тень — Алекс не сразу узнал лицо ученого. Прит склонился над Алексом и сказал:
— Уф, кажется, с тобой все в порядке. Ты меня так напугал! Извини, если доставил тебе неприятные ощущения — я и сам не ожидал, что ты так резко среагируешь на перемещение. Как ты себя чувствуешь?
— Вроде нормально, — ответил Алекс. — А где я?
Регир Прит протянул ему руку:
— Поднимайся.
Алекс ухватился за руку ученого, встал и огляделся. Он находился в прекрасном цветущем саду, было тепло, дул легкий свежий ветерок, пели птицы и в воздухе звучала тихая скрипичная музыка, немного напоминающая «Времена года» Вивальди. Совсем рядом Алекс увидел красивый дом, из сада вели ступеньки на веранду, где он разглядел два раскладных стула и столик, на котором стояли чайник, чашки и вазочки с чем-то, несомненно, сладким. С чем именно, отсюда видно не было. Сам ученый оказался высоким худощавым человеком в черном костюме. В руках он держал трость, на которую сейчас и опирался, с интересом наблюдая за Алексом.
— Где мы? — повторил свой вопрос Алекс.
— Ты у меня в гостях, как и планировалось, — ответил ученый.
— Это я понимаю, — сказал Алекс. — Но где это «у меня»?
— В портрете, — ответил Прит. — Это же очевидно!
— Очевидно? — удивился Алекс. — Что-то я не заметил на портрете садов, домов, чайников и птичек. Честно говоря, мне это совсем не понятно.
Ученый развел руками:
— И не надо понимать! Просто прими это как факт!
— Как факт?! То, что в портрете может уместиться целый мир?!
— Ах, Алекс, что ты! — возразил Прит. — Какой еще целый мир? Не преувеличивай! Всего лишь маленький уютный уголок для одного ученого, чтобы он мог спокойно заниматься своими исследованиями.
— Маленький уголок? — удивился Алекс. — А что тогда там, за садом? — он махнул рукой в сторону, противоположную дому. — Или там, за домом?
— Ничего, — ответил Прит. — Здесь есть только дом и сад.
— То есть как это?
— То есть так это, — сказал Прит. — Ничего. Хочешь убедиться? Пойди, прогуляйся.
— Да, хочу, — ответил Алекс.
— Иди. Я тебя здесь подожду.
Алекс повернулся спиной к дому и решительно зашагал по дорожке. Не прошло и минуты, как он очутился лицом к лицу с Региром Притом, хотя шел все время прямо. Ученый улыбался.
— Ну, убедился? Теперь видишь, что здесь больше ничего нет?
— Да, — кивнул Алекс. — Хотя мне это и непонятно. А почему здесь больше ничего нет? И почему есть то, что есть?
— Ну, это как раз просто, — заметил Прит. — Дело в том, что здесь есть только то, что было нарисовано. А нарисовано было только то, что было нужно мне для спокойной жизни и работы.
— Все, — сказал Алекс. — Я окончательно запутался.
Ученый махнул рукой:
— Оставь. Тебе не хватает некоторых знаний, чтобы все это понять. И к тому же, пока ты предпринимаешь всевозможные безнадежные попытки разобраться что к чему, опираясь на знание природы твоего родного мира, которое тебе здесь совершенно не поможет, наш чай, — Прит указал на веранду, — стынет. Предлагаю перейти к чаепитию, во время которого, я надеюсь, и ты попытаешься ответить на некоторые мои вопросы.
— Да, — сказал Алекс. — Давайте выпьем чаю. Мне очень интересно, какой вкус у чая в картинах.
Однако ученый не сдвинулся с места. Он поднял указательный палец и сказал:
— Но прежде я хочу попросить тебя об одном маленьком одолжении.
Прит засунул руку в карман и вытащил оттуда черную коробочку. Он нажал кнопочку на ее поверхности, и в боку открылось небольшое отверстие.