Моментальная оборона в виде скрещенных на груди рук и холодного, отстранённого взгляда.
— После колледжа, да, — неохотно, но всё же отвечает она.
— По любви?
— Алекс, ты можешь считать меня деревенской овцой, но и в деревне существуют правила этикета. И тебя сейчас несёт, — очень выдержано, но тем не менее жёстко осаживает она меня.
Да, детка! Ещё!
Вмиг оказываюсь рядом, опускаю руку ей на бедро.
— Что ты де…
Ну, вообще-то, зацеловал бы сейчас до мокрых трусиков, но…
— Ты испачкалась. Красивое платье.
Слегка меняю положение, уже совершенно целомудренно отчищая насыщенную синюю ткань от следов муки.
— Ну вот видишь, как, оказывается, легко. А ты мне «не комфортно на "ты"», — победно улыбаюсь я, краем глаза замечая, как она расслабляется.
Да, детка, шаг за шагом, но хотелось бы, чтобы они были всё же пошире.
— А у ба здесь есть кофе? — захожу на новый виток, изображая хозяина и бесцеремонно шаря по шкафчикам.
— Да, вот здесь, — услужливо и слишком поспешно отвечает она, словно боясь получить наказание за нерасторопность. — Хочешь, я приготовлю?
Нет. Просто хочу тебя.
— Спасибо. — Собираюсь присесть на стул, но, трезво оценив физиологические процессы, бушующие в организме, предпочитаю остаться на ногах.
Пять минут наслаждения феноменом ASMR* и, когда Аня берёт в руки чашку, я не выдерживаю и подступаю к ней сзади, захватывая в кольцо и замыкая его своими ладонями поверх её рук.
Наш совместный вдох, её лопатки, ткнувшиеся в мою грудь, и я, упершийся ей в…
Тяжёлый выдох и…
— Ты уже вернулся? — бесцеремонно разрывает бабуля наше почти свершившееся единение.
«Ок, в следующий раз», — с неохотой выпускаю я Аню из импровизированной ловушки.
— Я решил не ездить. Сегодняшний вечер хочу провести с семьёй.
— А-а-а, — подозрительно тянет ба. — Анечка, а зачем кофе?
— Для Алексея, — моментально отвечает торопыжка, не позволяя мне придумать более подходящую отмазку.
— Да? — грозно вращает глазами ба. — Алексей с детства ненавидит кофе. Переломный год, дорогой? — с усмешкой обращается она ко мне.
День, ба… День…
Спасительный звонок в дверь.
— Анатолий! — все вместе выдвигаем догадку мы.
— Я открою, — опережает ба Аню, видимо, намекая ей на то, что я должен получить по заслугам.
— Мог бы попросить чай. Или что ты там пьёшь, — с горечью выплескивает она содержимое чашки в раковину.
— Ань, главное же — не что, а кем приготовлено. Из твоих рук я выпил бы и кофе.
— Я приготовлю ещё раз, — с вызовом предлагает она, мстительно щуря глаза.
— Давай чай? А?
— Так главное же — кем. Или нет? — прижимает она меня к стенке.
Да, милая, так намного лучше… Смелее… Ближе…
— А-а-але-е-екс! — отбрасывает нас друг от друга резкий крик из прихожей. — Ты вернулся!
Твою ж мать!
Что, и в этот раз?!
Да это всё ерунда, то ли дело, с чем пришлось столкнуться моей героине романа "Дайте Два" во второй части книги. Это вам не девочка соседка. Читаем, чтобы поддержать бедняжку и узнать, чем всё завершилось!
Глава 8
Аня
Зачем ему это?!
С недоумением пытаюсь проанализировать действия Алекса, все ещё ощущая остаточную дрожь от прикосновения его торса к моей спине и… попе… Угу… торса…
И опять этот мерзкий страх.
Сейчас не из-за внезапной близости, из-за рефлекса, выработавшегося в той, прежней жизни. Въевшиеся в каждую клеточку моего тела слова мужа, что желание мужчины — это всегда вина женщины.
Сучка не захочет — кобель не вскочит…
В моём случае мужу хватило лишь одного моего дружелюбного взгляда на его же гостей, чтобы я больше никогда не поднимала глаз в его присутствии ни на мужчин, ни на женщин.
Сотрясение мозга — доходчивый аргумент в данном вопросе.
А сейчас я с удвоенным любопытством наблюдаю другую крайность.
Дарина, ещё одна наша соседка и вчерашняя школьница, ничуть не смущаясь присутствия окружающих, со всего маха налетает на Алекса, повисая у того на шее и обхватывая его бёдра своим ногами.
Никаких признаков неудобства по поводу того, что платье доходит ей всего лишь до середины бедра, а сейчас и вовсе задирается чуть ли не до талии. При таком параде я её ни разу не видела.
Да, собственно, и не перед кем.
— Выпускники атакуют! — смеётся Алекс в ответ, ловко маневрируя шеей и не позволяя своей ярой фанатке завершить ритуал приветствия страстным поцелуем. — А как же поступление и заслуженный отдых?
— Я уже, и я наказана! — слегка сбавляет свой напор Дарина, но тут же добавляет с неменьшим воодушевлением: — Но свой подарок на восемнадцатилетие получить я успела! Зацени!