Сын Тадео Хосе Мария к тому времени два года служил на Кубе в чине младшего лейтенанта. В 1888-м в Гаване у него родился будущий чемпион мира по шахматам Хосе Рауль Капабланка. Мальчик так и не увидел своего дедушку Тадео – человека, который однажды переехал на Кубу и сделал эту страну родиной Капы.
В 1892 году бригадный генерал Эмилиано Лоно объявил Хосе Марию своим помощником, взяв его под протекцию. Куба оставалась для Испании бомбой, готовой вот-вот взорваться. Ситуация накалялась. В этом же году Капа впервые проявил интерес к шахматам. Ему было всего четыре.
Тогда Капа проводил много времени в крепости Эль-Морро – форт охранял вход в бухту Гаваны. Замок построили по проекту итальянского инженера Баттисты Антонелли. Отец Капы служил в кавалерии испанской армии, которая дислоцировалась прямо в крепости.
Капа оказался любознательным ребенком. Ему нравилось слушать рассказы солдат, с которыми он коротал жаркие дни. «Мне уже тогда дали понять, насколько важна для солдата хорошо спланированная атака или защита», – рассказывал Капабланка в своей статье «Как я научился играть в шахматы» для американского журнала Munsey’s Magazine за 1916 год (текст опубликовал британский шахматный историк Эдвард Винтер)2.
В один из дней, когда малышу стало совсем скучно, он отправился к отцу, чтобы тот развлек его. Хосе Рауль застал сцену, которая мгновенно разожгла в ребенке интерес. «В центре комнаты сидел мой отец, подперев голову ладонями, – вспоминал Капа. – Он пристально смотрел на стол. Напротив него в такой же позе находился офицер. Казалось, оба глубоко задумались. Ни один из них не произнес ни слова. Я подошел ближе и впервые увидел шахматную доску. <…> Очень скоро, понаблюдав за тем, как отец передвигал фигуры необычной формы с квадрата на квадрат, я увлекся игрой. У меня сложилось впечатление, что она имела военное значение – судя по тому интересу, который к ней проявили два армейца. Затем я сконцентрировался на том, чтобы выяснить, как надо перемещать фигуры, и в конце первой партии был уверен, что уже знаю, как это делать».
Хосе Рауль Капабланка, 1915 год. © Library of Congress Prints and Photographs Division Washington
Мальчишка жадно следил за каждым движением игроков. Он сравнивал поединок шахматистов со сражением на войне – один атакует, другой обороняется. «Подобные действия всегда производили на меня глубокое впечатление. Вспоминаю, с каким восторгом слушал рассказы о взятии опорного пункта или заманивании в ловушку целой армии. Полагаю, мое раннее и очень сильное увлечение игрой в шахматы объясняется особым складом ума, который развивался в окружении военных, а также особенной интуицией», – счел Капабланка.
В исторический день Хосе Мария играл с одним из своих знакомых (есть версия, что им был Эмилиано Лоно). Во второй партии Хосе Мария сделал невозможный ход конем, а соперник не заметил. По окончании игры сын назвал отца мошенником, затем рассмеялся. «После небольшой перепалки, во время которой меня чуть не выставили из комнаты, я показал отцу, в чем была его ошибка. Он спросил, откуда я вообще знаю о шахматах. Тогда я заявил, что могу обыграть его. Он решил, что это невозможно, ведь я не способен даже правильно расставить фигуры. Но мы попробовали – и я выиграл! Так все и началось», – вспоминал Капабланка.
Весьма показательна фотография того времени. На ней совсем крохотный Капа сидит на стуле возле шахматной доски в позе мыслителя. Его ноги не дотягиваются до пола, поэтому ребенку соорудили специальную подставку. Он спокойно оценивает позицию, прикоснувшись к одной из фигур. Куда более растерянным выглядит его отец, довольно слабый шахматист. Правой рукой напряженно обхватывая ногу, левой поддерживает голову. Взгляд усатого мужчины в военной форме сосредоточился на доске, и очевидно, что он пребывает в полном недоумении. Конечно, эту композицию для снимка выстраивал фотограф, и все же основной посыл кажется вполне верным.
И хотя Хосе Рауль показал, что у него есть недюжинные способности к игре (мальчик блестяще проявил себя в Шахматном клубе Гаваны, где он играл со взрослыми), врачи рекомендовали родителям Капы отлучить ребенка от «благородной игры», чтобы не перенапрягать его здоровье. «Меня отвели к мозгоправу в Гаване, – писал он в статье для Munsey’s Magazine. – Этот человек в очках и с бородкой, обследовав меня, объявил, что я обладаю необычными для мальчика своего возраста умственными способностями, и посоветовал запретить мне играть в шахматы! Я был разочарован, так как моя любовь к игре превратилась в страсть». Родители Капабланки точно так же беспокоились о своем сыне, не желая нагружать его шахматами, как и родители Алехина, отбиравшие у него доску, когда он был ребенком.