Воодушевленный первым успехом, отважный исследователь взялся за рукописи майя. Расшифровать записанный иероглифами текст особого труда не составило — во-первых, языка майя Плонжон не знал, и, значит, фонетика с грамматикой ему не мешали, а во-вторых, в рукописях было полно рисунков. Рисунки он понял так: жили-были в Атлантиде брат с сестрой — принц и принцесса. Сестру звали Моо, а брата Мооль. А потом случилось несчастье: брат объявил себя богом и влюбился в сестру. Сестра домогательства брата в ужасе отвергла и сбежала, разъяренный же брат — уже не Мооль, а Чак-Мооль («Бог-Мооль») — пустился за ней в погоню. Сестра спряталась от него в Египте, построила там пирамиды, но это ей не помогло, и она побежала в Мексику. Там тоже успела построить пару пирамид, но тут брат ее настиг и над ней надругался. Такого преступления Высшие Силы стерпеть не смогли и Атлантиду утопили.
Вдохновиться такой бездарной выдумкой сумел только Александр Казанцев, соорудив в 1974 году роман «Фаэты». Плонжона он, конечно, не читал, а все сведения беззастенчиво почерпнул из восхитительной научно-популярной книжки Роберта Уокопа (Robert Wauchope) «Lost Tribes and Sunken Continents: Myth and Method in the Study of American Indians» — в 1966 году, на казанцевское несчастье, она вышла в переводе на русский[232]. У Уокопа королева Моо вызывала, понятное дело, только неудержимый смех.
Впрочем, на брассёр-плонжонскую наживку клевали и более достойные, например Иван Ефремов, украсивший последнюю страницу «Туманности Андромеды» цитатой из «Змеиных цветов»:
«Бесконечно давно майя — краснокожие индейцы Центральной Америки — оставили гордую и печальную надпись. Я передал ее Эргу Ноору, и тот украсит ею библиотеку-лабораторию „Лебедя“.<…>
— „Ты, который позднее явишь здесь свое лицо! Если твой ум разумеет, ты спросишь, кто мы? Кто мы? Спроси зарю, спроси лес, спроси волну, спроси бурю, спроси любовь. Спроси землю, землю страдания и землю любимую. Кто мы? Мы — земля!“»
А потом пришла Елена Блаватская и рассказала об Атлантиде такое, чего не знали ни Платон, ни Брассёр-де-Бур-бур.
Одолеть толстенные тома «Изиды без покрывала» и «Тайной доктрины» дано немногим. Поэтому в 1896 году Уильям Скотт-Эллиот (William Scott-Elliot) собрал относящиеся к теме прозрения Блаватской в небольшую книжку «The Story of Atlantis». В еще более краткой и удобочитаемой форме ту же историю изложил А. Н. Толстой в «Аэлите» («Второй рассказ Аэлиты»)[233].
Какие же сочинения из этой библиотеки прочел Беляев? Весьма вероятно, что поэму Хлебникова «Гибель Атлантиды»… В поэме жрец отрубает рабыне голову, призрак мертвой головы реет между туч и приговаривает Атлантиду к гибели. У Беляева: сын жреца влюблен в рабыню; рабыня гибнет (от руки раба); другой раб отрубает голову отцу героя — жрецу; Атлантида гибнет.
А вот мистического соблазна Беляев избежал — нет в повести ни сверхчеловеков, ни стрельбы зарядами энергии «вриль», ни смены рас — от туманообразной до сверхчеловеческой, даже столица Атлантиды называется по-платоновски — Посейдонис, а не по-блаватски — Город Золотых Ворот…
И все-таки одно сочинение, прочитанное Беляевым, мы упустили. Правда, внимания на него до сих пор никто не обращал. Но в том, что оно на Беляева повлияло, сомнений не может быть никаких. Потому что название его: «Последний человек из Атлантиды». Напечатано оно было в 39-м номере журнала «Вокруг света» за 1916 год. Подзаголовок: «Очерк». А написал его Николай Толстой.
В отличие от своего зеркального тезки, Николай Алексеевич Толстой (1867–1938) для любителей русской фантастики — фигура неизвестная, поэтому скажем и о нем несколько слов: сын гофмаршала и выпускник Пажеского корпуса избрал духовную стезю: в 1890 году рукоположен в иереи, в 1893-м окончил Московскую духовную академию, а через год, в Риме, папа Лев XIII перекрестил его в католика восточного обряда. Вернувшись в Москву, открыл тайную часовню. Измена вскрылась, Николая Толстого лишили сана, учредили за ним полицейский надзор, что не помешало ему 19 февраля 1896 года обратить в католицизм самого Владимира Соловьева[234], создателя русской религиозной философии.
233
А. Н. Толстой, иностранными языками не владевший, мог ознакомиться с книгой Скотт-Эллиота по переводу, напечатанному в журнале «Вестник теософии» за 1910 год.
234
Сам же Н. А. Толстой этот факт и обнародовал