петициях отлично исполняла на четвереньках роль волка.
Костюм был великолепен — настоящая волчья шкура
прикрывала всю небольшую фигурку Федосьи. Спектакль,
к общему восторгу, удостоил своим присутствием Дмит
рий Иванович, которого усадили на самом почетном ме
сте первого ряда посредине. Все шло хорошо. Дошли до
самого эффектного места — появления волка. Волк —
Федосья вышел из лесу, как ему полагается, на четве
реньках, озираясь и обнюхивая кровожадно воздух. Уже
волк дополз до средины сцены; тут из-под волчьей кожи
Федосья увидала одним глазом Дмитрия Ивановича.
«Здравствуйте, б а р и н » , — быстро встав на задние лапы,
сказал волк. «Не барин, матушка, а Дмитрий Ивано
в и ч » , — поправил волка не любивший слова «барин»
Дмитрий Иванович. «Здравствуйте, Дмитрий Ивано
в и ч » , — покорно поправился волк, стал на четвереньки и,
продолжая свою роль, пополз к дуплу, где задыхалась от
смеха Маша. Автор был ошеломлен. «Ведь ты в о л к , —
волк, нессчассс-тная», — шипел автор за кулисами. Пуб
лика неистово хохотала, хлопала и стучала.
С появлением Александра Александровича началась,
можно сказать, новая эра. Он поставил все на должную
высоту. Репертуар был установлен классический, самое
большое место было отдано Шекспиру, Пушкину, Гри
боедову; исполнялся также Чехов. Александр Александро
вич своим горячим отношением к поэзии и драме увлек
своих юных друзей, а дома — своих родных. Приготов
ление костюмов было поручено бабушке. Сооружая ко
стюм Гамлета, она долго не могла найти пера для его
берета; купить в деревне, конечно, было негде, и вот
75
она отправилась в поле, сопровождаемая шутками
семьи, поискать какое-нибудь перо, потерянное птицей.
Надежды увенчались полным успехом; после долгих
поисков она, усталая, но торжествующая, несла перо
ястреба; прикрепила его к беретке, которая вышла хоть
куда, а главное, очень шла к семнадцатилетнему артисту.
Трогательное было отношение молодой труппы к ис
полнению произведений авторов, перед которыми они
благоговели со всем пылом юности, искренностью, цель
ностью. Роскошное лето, уединение сельской жизни —
все позволяло отдаться делу. В свободное время ходили
в лес, в поле смотреть закат или открывать новые места.
Раз как-то Александр Александрович нашел на нашем
поле «высшую точку», с которой можно было насчитать
тридцать церквей.
Любили также все, и Александр Александрович тоже,
сидеть на верхней террасе дома, откуда открывался та
кой чудный вид. Александр Александрович часто читал
вслух, но тогда не читал еще своих стихов — он цело
мудренно хранил их, как и свою любовь; а в то время
он поклонялся уже «Прекрасной Даме», служил ей.
Почти все стихи того времени писаны под впечатлением
его будущей жены.
Это время было временем роста поэта и, вероятно,
лучшим в его непродолжительной жизни. Больной, уми
рающий, он сказал своей матери, что мог бы сжечь все
свои произведения, кроме стихов «о Прекрасной Даме» 3.
На наших глазах развивалась поэма любви, сильной, как
стихия. В моей памяти впечатления того времени сли
ваются в одну сказочную картину: дали, зори, грозы;
на белом коне ездит юный, прекрасный всадник. Алек
сандра Александровича часто видели верхом, ездившим
вокруг Боблова, где он сдерживался бывать слишком
часто, но его туда постоянно тянуло — там жила его су
женая, его любовь. Когда Андрей Белый в первый раз
увидел вместе Александра Александровича с его женой,
у него вырвалось: «Царевич с царевной». В дни репети
ций белый конь со своим всадником поворачивал к боб-
ловскому дому, где его поджидала «царевна» со своими
милыми подругами. После обычных приветствий все спе
шили в сенной сарай — импровизированный театр.
Старый бревенчатый сарай видел настоящее священ
нодействие — столько вкладывалось вдохновения, чувств
и благоговения к искусству. Репетиции и приготовления
76
к спектаклю давали артистам много наслаждения и инте
реса: костюмы, декорации, устройство сцены, зрительного
з а л а , — все делали сами или под своим надзором. Во все
было вложено много любви, находчивости и таланта.
Но самые спектакли иногда приносили большие огорче
ния. Публику, кроме родственников и соседей, составляли
крестьяне ближних деревень. Репертуар совершенно не
подходил под уровень их развития. Происходило следую