где изображал археолога мосье Пуатрина, откапывавшего
разный хлам у себя в саду и выдававшего черепки горш
ков за фрагменты римской керамики.
Бобловские спектакли относятся к более позднему пе
риоду. Они достаточно подробно описаны М. А. Беке
товой. Приготовлений, разговоров и воспоминаний о них
было очень много. Окрестные крестьяне наполняли боб-
ловский сарай и смотрели, как «наша барышня» и «шах-
матовский барчук» исполняют Шекспира, Пушкина,
Грибоедова. Зрители слушали внимательно, но иногда
раздавался смех и возгласы удивления. Это были спек
такли для участников, а не для зрителей.
После «Гамлета» в чудную июльскую ночь ужинали
на большом балконе бобловского дома. Отец «Офелии»
Дмитрий Иванович Менделеев, у которого в нижнем эта
же построенного им дома была устроена лаборатория и
которому, очевидно, мешали шумные гости, не присутст
вовал на ужине. К концу ужина он вышел, запахивая
свой широкий кафтан, и сказал, обращаясь ко всем:
— А вы скоро кончите?
Впрочем, тут же, видя, что до конца далеко, он при
гласил одного из гостей сыграть с ним в шахматы, что
тот немедленно и исполнил.
Еще позднее, в Петербурге, пришлось видеть Сашу на
сцене какого-то любительского театра, кажется, в Зале
Павловой. Роль совершенно ему не подходила. Он изо
бражал молодящегося старичка, и выходило это у него до
вольно плохо. Да и пьеса была изрядно пошла и скучна 8.
К драматическому искусству Саша был мало спосо
бен, но отличался большой наблюдательностью и уменьем
комически передразнивать разных известных лиц, а
также родных и знакомых.
Так, изображал он артистов Аполлонского, Юрьева,
Далматова, Бравича, Дальского, поэтов В. Я. Брюсова,
З. Н. Гиппиус и др.
Вспоминаются приезды в Шахматово Б. П. Бугаева
(Андрея Белого), одного или с А. С. Петровским и с
С. М. Соловьевым, студентом Московского университета.
88
В один из своих приездов Бугаев поразил всех своим
необычайным костюмом. На нем была надета белая
длинная блуза из очень прозрачной материи, сквозь кото
рую просвечивало тело и которая от ветра заворачива
лась сзади. На груди был большой черный крест на чер
ной цепи, как у богомольца. Бугаев был изысканно
вежлив и любезен. Целые дни и ночи шли у него с
Блоками разговоры на мистические и литературные темы.
Сережа Соловьев, наш троюродный брат, тоже не
сколько раз приезжал в Шахматово и вел долгие лите
ратурные разговоры с Сашей и его женой.
Саша очень редко посещал своих родственников, жив
ших под Москвой, близ Шахматова. В Дедово (близ
ст. Крюково) к Соловьевым он ездил всего раз или два,
но главную роль играли тут не родственные связи, а
литературно-философские интересы. Бывал он также и в
маленьком именьице тетушки Софии Григорьевны Каре
линой (тети Сони) — Трубицыне. Она, между прочим,
пыталась ввести его в семью своих соседей и приятелей
Тютчевых, живших в Муранове, но Сашу не удалось
уговорить съездить к ним.
В связи с Тютчевыми вспоминается такой случай.
У тети Сони в доме жила дальняя родственница «тетя
Лена», тоже старушка, не имевшая никаких средств.
Сама тетя Соня часто бывала у Тютчевых; естественно,
что они гостеприимно приглашали к себе и тетю Лену,
но она всегда отговаривалась, и на одно из таких при
глашений ответила следующими стихами:
Чтобы ехать к вам в Мураново,
Надо быть одетой заново.
У меня ж на целый год
Старый ваточный капот.
Так меня к себе уж лучше вы
Не зовите в гости, Тютчевы.
Эта шутка имела большой успех и часто повторялась
в бекетовской семье, в частности, и Сашей, и его
женой 9.
Одной из отличительных черт Саши была искренняя
и глубокая любовь ко всему русскому и недружелюбное,
иногда даже неприязненное чувство к «загранице».
В этом не было ничего похожего на «квасной патрио
тизм», который жестоко осуждался и презирался в беке-
товской семье. Неприязненное отношение к иностранному
поддерживалось в Саше его матерью, но не вполне соот-
89
ветствовало взглядам деда А. Н. Бекетова, горячего по
клонника французской культуры.
В немецкий курорт Наугейм Саша ездил с большой
неохотой, исключительно ради больной матери. В связи
с этими поездками высказывалось немало острых и яз
вительных суждений о немецкой аккуратности, скупости,
безвкусице, филистерстве и т. п.
Несколько ироническое отношение к поездке в Гер