ния петербургского Религиозно-философского общества.
210
В Вышнем Волочке собирался религиозный кружок пра
вославных: юноши-революционеры, студенты и гимнази
сты, еще пробивались к религиозной мысли (я разумею
впоследствии известные имена священника Флоренского,
священника Свенцицкого и покойного философа Эрна).
Вячеслав Иванов приходил к концепции своей «религии
страдающего бога». Я писал московскую «Драматическую
симфонию». В мае и июне композитор Н. Метнер, тогда
молодой человек, вынул из воздуха зорь тему первой
С-мольной сонаты, которая, облепи только ее словами,
пропела бы: «Предчувствую Тебя... Года проходят ми
мо — все в облике одном предчувствую Тебя. Весь го
ризонт в огне — и ясен нестерпимо. И молча жду, тоскуя
и любя. Весь горизонт в огне, и близко появленье...»
И именно 4 июля 1901 года А. А. Блок в Шахматове
написал это свое стихотворение, — в дни, когда я в Сере¬
бряном Колодце 19 писал о «полевой фантазии» Сергея
Мусатова 20, об огромном мистическом движении на се
веро-востоке России, где образ «Жены, облеченной в
Солнце», или Софии-Премудрости, получил свое вопло
щение в образе земной женщины, Той, о которой Блок
в те же числа сказал: «Предчувствую Тебя» и «появ
ленье близко». Все упомянутое мной еще не встретилось,
не перекликнулось, еще вынашивалось о т д е л ь н о , — в Ниж
нем Новгороде 21, Петербурге, Шахматове, в Дедове, в
Серебряном Колодце — где еще? Понятно, что встречи
друг с другом людей, слышащих одинаково зарю и отра
зивших различно ее статьями, стихами, сонатами, вызы
вали в душе повышенный романтизм. Эти «встречи» друг
с другом — первое основание течения, впоследствии по
лучившего несколько ограниченное название «литератур
ной школы русского символизма». Среди символистов
встречались и личности, не имевшие отношения к лите
ратурному символизму, не написавшие ни одной строчки
или позднее писавшие под иными лозунгами, например:
Сергей Соловьев, Вольфинг, Н. К. Метнер, А. С. Петров
ский, Е. П. Иванов, А. Н. Шмидт и др. Именно они-то
и выносили в личных исканиях подоплеку позднейшего
символизма.
В июле 1901 года я получил от С. М. Соловьева
письмо, уведомлявшее о том, что в Дедове у него гостил
А. А. Блок 22, с которым они много бродили в полях и
говорили на «наши» темы: речь шла о характере пони
мания поэзии В. Соловьева, о практических выводах его
211
философии, о любви, о Софии-Премудрости, Той, ко
торую Соловьев называл «Царицей». А. А. предлагал
С. М. Соловьеву ряд вопросов и даже форсировал выво
ды наши, впадая в максимализм и выражая уверенность:
«Новая эра уже началась, старый мир рушится».
Это письмо С. М. Соловьева ко мне совпало для меня
с эпохой максимального отдания себя соловьевскому ми
стицизму, теме «смысла любви», темам стихотворе
ний Лермонтова «Нет, не тебя так пылко я люблю»,
«Из-под таинственной, холодной полумаски», Фета
«Соловей и роза», «Alter Ego» и др., В. Соловьева «Трех
свиданий», «К Сайме», «Слов увещательных к морским
чертям» 23, «У царицы моей» и т. д. Письмо С. М. Со
ловьева — событие в моей жизни. Я понял: мы встретили
нового брата в пути. Пробую установить время приезда
А. А. Блока из Шахматова в Дедово и упираюсь в
срок — от середины июня до середины июля, не ранее,
не позднее. Это — срок написания следующих стихотво
рений. Только что были написаны: «Предчувствую Тебя»,
«Не сердись и прости. Ты цветешь одиноко» — к это
му стихотворению эпиграф из Владимира Соловьева,
писалась «Historia» («И близится рассвет, и умирают те
ни, и, ясная, ты с солнцем потекла» 2 4 ) , «Она цвела за
дальними горами, Она течет в ряду иных светил», посвя
щенное С. М. Соловьеву. Последнее стихотворение, ве
роятно, и было прочитано А. А. С. М. Соловьеву в Де-
дове или могло быть написано под впечатлением пребы
вания в Дедове *. В течение этого же лета встречаем у
А. А. еще одно стихотворение с эпиграфом из Вл. Со
ловьева и еще одно стихотворение, посвященное С. М. Со
ловьеву. Все показывает: А. А. был тогда под влиянием
круга идей Вл. Соловьева, быть может, тех острых бесед,
которыми он обменялся в Дедове с семейством Соловье
вых. В конце мая этого же года, здесь же, в Дедове, я
читал первую и вторую части «Московской симфонии»,
о которой Соловьевы могли бы сказать А. А. Блоку.
* Помня хорошо пейзажи Дедова и Шахматова, я готов утвер