заработком я долго гордился.
Выпуск первой книги «Алконоста» был отпраздно
ван на Офицерской за чайным столом.
После выхода поэмы «Соловьиный сад» встречи мои
с Александром Александровичем стали почти ежеднев¬
ными. Мы еще больше сблизились, когда начали обсуж
дать планы новых изданий.
В голове у меня прочно засела мысль: вслед за «Со
ловьиным садом» издать небольшие книжечки москов
ских поэтов — Андрея Белого и Вячеслава Иванова, на
иболее близких по духу и творчеству Блоку.
В то время я ничего еще не знал о личных отноше
ниях этих поэтов, и моя настойчивость не вызвала в
Александре Александровиче подозрений. Но всякий раз,
когда я поднимал этот вопрос, я замечал странное заме
шательство и волнение Блока.
Александр Александрович предупреждал меня, что
привлечь Вячеслава Иванова будет очень трудно и вряд
ли мне это удастся.
Однако, окрыленный успехом с «Соловьиным садом»,
я считал, что самое трудное позади, и если мне удалось
получить рукопись Блока, нашего первого поэта, и в
короткий срок издать ее, то от московских поэтов я, ко
нечно, легко получу рукописи.
Я был самонадеян.
Мне показалось, что моя уверенность поколебала
Блока: выражая сомнение, он не только не противился
моим планам, но я почувствовал, что втайне он был бы
рад их осуществлению, потому что для него это означа
ло встречу с друзьями.
270
Решив ехать в Москву, я просил Блока разрешить
мне подарить Белому и Вячеславу Иванову «Соловьиный
сад». Блок охотно тут же сделал дружеские надписи
на книжечках и, передавая их мне, опять засомне
вался:
— Не знаю, как встретит вас Вячеслав Иванов. Не
знаю, примет ли он этот подарок.
Повторяю, я тогда многого не знал.
Я ничего не знал о бывшей братской близости Блока
с Белым, не знал и об их разрыве. Не знал я и о личных
отношениях Блока с Вячеславом Ивановым до рево
люции.
И только много позднее я узнал, что Иванов любил.
Блока — человека и поэта и, приезжая из Москвы в Пе
тербург, с вокзала шел в цветочный магазин, посылал
Александру Александровичу букет цветов, как первый
привет.
Блок же рассказал о Вячеславе Иванове перед моим
отъездом в Москву только то, что сразу после рево
люции Вячеслав Иванов оказался во враждебном лаге
ре, писал резкие стихи против революции, а после по
явления в печати поэмы «Двенадцать» порвал отноше
ния с Блоком.
Но все это было в прошлом, и отношение Вячеслава
Иванова к революции и к Блоку могло теперь изменить
ся. Я очень этого хотел, и, кроме того, я поверил в свою
«звезду». Словом, предупреждения Александра Алек
сандровича не остановили меня.
В предыдущие мои поездки в Москву я успевал толь
ко обегать книжные магазины на Моховой и Большой
Никитской. Нагруженный тяжелыми пакетами, я спешил
в тот же день уехать обратно. В Москве я завел знаком
ство с издательскими и книжными работниками, свя
занными с современной книгой: с издателем «Альциона»
А. М. Кожебаткиным, секретарем «Московского товари
щества писателей» А. И. Чеботаревской, заведующим
лавкой писателей Д. С. Айзенштатом и Сергеем Есени
ным, который в то время постоянно работал в лавке пи
сателей.
Теперь мне предстояло ехать в Москву в качестве из
дателя и выполнить «миссию» собирателя символистов.
Но прежде чем отправиться по издательским делам, я
забежал в лавку писателей: мне хотелось повидать там
271
Сергея Есенина и рассказать ему о Блоке, чего не смог
сделать при первой встрече. Но Есенина я не застал и
ответил на его вопрос лишь несколько месяцев спустя.
<...>
В ТЕАТРАЛЬНОМ ОТДЕЛЕ НАРКОМПРОСА
Трудно перечислить все государственные и общест
венные организации, коллегии, комитеты и комиссии по
вопросам культуры, в работе которых принимал участие
Александр Александрович Блок.
С первых дней революции и до последних дней жиз
ни Блок отдавал все свое время творческой и обществен
ной работе.
Весь шестой том, дневники и записные книжки по
следнего собрания сочинений Александра Блока — сви
детельство и творческий отчет об этой работе самого
поэта.
Мне посчастливилось работать рядом с Александром
Александровичем в Издательском бюро Театрального от
дела Наркомпроса, и об этом пойдет мой рассказ.
С первого дня знакомства с Блоком я знал, что почти
все дневные часы Александр Александрович проводит в